Игра молча

жидкость в желудке и горячая плоть вокруг члена удивительным образом перекликаются, твое возбуждение растет, член набухает еще больше и становится каменным, отзываясь болью. Ты просовываешь его до конца, Делаешь еще глоток. Потом медленно начинаешь водить туда-сюда, ощущая горячее и бархатное прикосновение. Каждый глоток чая добавляет желания и возбуждения, нарочитая медленность движения распаляет тебя. Но, оказывается, и меня тоже. Мой легкий стон — в нарушение правил игры — уже бросает тебя в жар, и, поставив стакан, ты крепко берешь меня за бедра. Еще пять секунд паузы — и вот ты уже начинаешь медленные, но глубокие движения. Удары становятся чаще, нарушая тишину, по комнате разносятся шлепки твоего тела о мою попу. Как я люблю эти звуки! С каждым ударом ты пытаешься ввинтиться в меня, «достать до гланд», как я выражаюсь, бархатное прикосновение влагалища смешивается с болью в перенапряженном члене, но какое это наслаждение! Мне приходится все сильнее упираться в стол, чтобы противостоять твоим толчкам, ты видишь в зеркале серванта, как я, раскачиваясь, скольжу туда-сюда по столу, и тут ты хочешь увидеть, как при этом раскачиваются мои груди.

Ты останавливаешься и, приподнимая меня, опять добираешься до груди одной рукой, а второй начинаешь снимать платье с моих рук. Я догадываюсь, чего ты хочешь, и снимаю его сама, а ты тем временем теребишь мои грудки. Но эта игра уже не так интересна, и как только платье снято ты опять начинаешь бешено насаживать меня на свой кол, одним глазом наблюдая при этом, как размашисто трепыхаются мои груди. Но вскоре забываешь об этом, ощущения в распаленном члене закрывают все остальное, и в какой-то очередной толчок, когда головка упирается в мою матку, из нее выскакивает горячая струя, обжигая тебя еще и изнутри, и ты продолжаешь бить и бить, с рычанием, нарушая «обет молчания»...