Обычный день рабыни

она по утрам моет лицо. Равнозначно не правда ли? Рабыня принимается за работу. Я сморю записи:

8:00. Я ухожу. Рабыня закрывает за мной дверь. Приступает к утренней зарядке. Приседания, выпрыгиваения, пресс, растяжка. Все упражнения выполняет старательно. Нареканий нет.

8:30. Рабыня идет в душ. На камере ее не видно.

9:00. Выходит из душа. Принимается за уборку по дому. Пылесосит. Моет полы. Кладет вещи в стиральную машинку. Протирает пыль. Достает вещи из стиральной машинки. Принимается за глажку.

С недавних пор она гладит в коридоре, чтобы на камере было все видно. Просто, однажды она прожгла одну из моих шелковых рубашек. Более того она пыталась утаить это от меня, спрятав рубашку и сказав что она потерялась. Но меня так легко не проведешь. И больше меня возмутила ее ложь, чем сам ее проступок. Тогда я облил ее спину горячим воском, а затем содрал засохший воск с нее при помощи флогера. Несмотря на то что она визжала как резаная. Мне этого показалось мало. Проступки должны обдумываться. И она свой обдумывала два часа, стоя почти на корточках над включенным утюгом. Испорченную рубашку она держала на вытянутых вперед руках. Славное было зрелище.

11:00. Рабыня одевается и уходит гулять, как и было обещано.

Дальше смотреть нет смысла.

Посматриваю на рабыню. Моет ноги, старается. На лице все еще гримаса отвращения, от носков во рту. Обычно, она должна вылизать мне ступни после мытья. Но сейчас у нее во рту кляп. И у меня родилась идея как можно над ней поиздеваться.

— Почему языком не работаешь? — спрашиваю я у нее. Рабыня в растерянности. Я продолжаю смотреть в монитор. Она не может работать языком, так как рот у нее занят. Сказать мне об этом не может тоже, по той же причине. Если сама вынет кляп замотанный скотчем — будет наказана. Дотронется до меня без разрешения — будет наказана. Она молчит, не зная что делать.

— Ты что оглохла? Я тебя спросил. — рабыня начала мычать, пытаясь привлечь к себе внимание. Но я продолжал смотреть в монитор.

— Что-что? Я тебя не слышу. — рабыня замолчала и осела. Она понимала что сейчас в любом случае получит наказание. Заслуженное? Нет. Справедливое? Да. Господин не виноват, что у нее во рту кляп. Господин всегда прав.

— Ну раз не хочешь работать ртом. Будешь отрабатывать другой дыркой. Неси свою анальную пробку.

Рабыня опустила голову и нехотя поползла к ящику с игрушками. Анальные наказания были для нее особенно болезненны. До того как она стала моей рабыней задний проход даже был в числе ее табу. Рабыня принесла пробку и протянула мне.

— Чего ты мне ее суешь? Вставляй давай. — Для нее это означало. Что придется засовывать даже слюной не смочив. А это особенно неприятно. Но для нее оно не впервой. Слегка постанывая и приложив усилия она все таки засунула пробку в себя.

— Убери тазик, носки можешь вынуть и бросить в стирку. И начни разогревать ужин. Я