Девчонка идет гулять (или как это бывает в первый раз)

она считает себя некрасивой, ее беспокоят недостаточно женственные формы ее — моего — тела... Я все это прекрасно понимаю и, чем могу, помогаю ей, хотя мои возможности и не безграничны...
* * *

... беру со стола сумочку с косметичкой и небольшим количеством денег (не знаю почему, но наличие даже мелких денег всегда прибавляло мне уверенности в себе). Аккуратно приоткрыв дверь комнаты, я выхожу в темный корридор. Направо — спальня его родителей, налево — входная дверь. Я прохожу по коридору к спальне. Каблучки тихонько шуршат по ковролину... Прислушиваюсь — спят. Хорошо. Значит, можно действовать... Они ведь ничего не знают о наклонностях своего сына, не знают обо мне... А ведь я росла вместе с ним, вместе с ним училась в школе, в институте, его жизнь — это и моя жизнь тоже. Но у меня нет родителей. Он — мой единственный близкий человек на этой планете. Ему я обязана всем. Он выпускает меня, словно джина из бутылки, давая мне таким образом почувствовать себя живой девушкой, а не бестелесным духом... По дороге к двери, ведущей на волю, я останавливаюсь у большого зеркала... Из полумрака, освещаемого только светом полной луны за окнами, проступают мои черты. Я сегодня вполне женственна, даже придирчивый взгляд не выявляет каких-либо несоответствий... Это прекрасно — сознание этого придаст мне спокойствия и уверенности для моей первой прогулки по городу... Все-таки я очень волнуюсь — ведь мне впервые предстоит показаться в таком виде кому-нибудь кроме себя... И если во мне узнают его... Мягко говоря, это было бы нежелательно. Тихонько взяв с телефонного столика связку ключей, я подхожу к двери. Я боюсь, что лязганье замка в ночной тишине может разбудить спящих... Где-то громко залаяла собака. Липкие волны ужаса захлестывают меня — мне кажется, что сейчас проснется весь дом... Но нет, ничего. Я по возможности тихо открываю дверь (скрежет замка и скрип открываемой двери режут мне слух, заставляя жмуриться от страха. Ничего, я смелая девчонка, перенесу как-нибудь). Бросив прощальный теплый взгляд на дверь родительской спальни (в этот момент мне почему-то вспоминается отрывок из «Гусарской баллады», где переодетая корнетом девушка прощается со своим домом, покидая его и отправляясь на войну... Забавно, но сейчас все наоборот), я закрываю за собой дверь. Ночь — в моем распоряжении. Когда-нибудь, возможно, я буду жить своей жизнью, непринужденно посещая магазины, салоны красоты, вечеринки... Пока мне довольно простой прогулки по ночному городу, чтобы ощутить себя наконец свободной. Я иду к лифту, и, прислушиваясь к тихому цоканью своих каблучков по бетону, понимаю, как трудно мне придется: ходить на 5-дюймовых шпильках — задача нелегкая даже для обычных женщин... Ведь до сих пор весь мой опыт состоял лишь в непродолжительном ношении их дома, в моменты, когда я могла побыть самой собой... Для того, чтобы хоть немного попрактиковаться, я решила отказаться от удобного лифта и воспользоваться лестницей. Это довольно трудно, но это доставляет мне удовольствие — длинный подол платья ласково