Гуру дрочки Карасёв. Глава 2: Молчаливый свидетель

я подумал, что это пришла вожделенная Сонечкой Наталья, однако, судя по звуку, там было несколько человек. И все на каблучках.

— Фото на память, — услышал я голос старосты Лены Подойцевой. — Девочки, с разных ракурсов. Шилова, фоткай на айфон свой. Вот это женщина. Какое у нее тут, а какое у нее там, я в восхищении. — Лена была явно немножко нетрезвой. Об этом говорил и несколько ощутимый запах алкоголя.

Испуганная Сонечка, сама не своя, пыталась убежать, но руки злых одногруппниц остановили ее.

— Фото сделано. Теперь ты знаешь, что на крючке, да? — спросила Лена, — казалось, у одной ее из всей похихикивающей компании, был голос.

— Давайте я вам заплачу, сколько нужно, — истерически срывающимся голосом, стала повторять по несколько раз Сонечка. — Только не показывайте их никому. Это все было для Наташи...

— Да, Наташа плевать на тебя хотела. Она спала с половиной преподавателей, а записку написала я. Какая же ты наивная, и сколько тебе еще нужно учиться. До 5-го курса, может, поумнеешь у нас.

Я тем временем сидел, зажавшись в кабинке — в страхе попасться самому. Через щель в дверце я смог разглядеть то, почему она боялась быть сфотографированной. Видно было немного, но я увидел достаточно. Сонечка была в латексе и к ее промежности был приделан пластиковый член — игрушка из сексшопа.

— Так вот. С тебя пятьдесят тысяч, красотка. Информация стоит денег. Уничтожение информации — тоже. — заплетающимся языком сказала Лена Подойцева, и девочки снова зашептались. Повисла минута напряженного молчания. Я боялся дышать в эту тихую минутку, чтобы не выдать себя.

— Я отдам эти деньги. Но знаете... Я вас всех потом уничтожу. Одну за одной, — каждая поплатится за все то, что вы мне сделали сейчас и раньше — вдруг холодно и злобно проговорила Сонечка. И стукая сапожками вышла, только что дверью не хлопнув. Не ожидал от этой тихой готической принцессы такого пыла и внутренней силы слов.

Девочки еще минут двадцать шушукались в туалете. За это время я дважды чуть не получил разрыв сердца. Первый раз — когда пьяная Лена ломилась в мою кабинку, и задвижка уже почти съехала, но благо освободилась другая, и она оставила меня в покое. Второй — когда я случайно пукнул и девушки стали переводить друг на друга стрелки, — кто же из них виновник.

— Может, виновник — это призрак плаксы Миртл в этой заклинившей кабинке, — задумчиво проговорила одна из девчонок, — но до проверок дело не дошло.

Я был в шоке от произошедшего. Все мои проблемы, мой ежедневный долг, колкие шуточки одногруппников и пробел в личной жизни, — все это показалось мне ничем в сравнении с той жуткой ситуацией, в которую попала Соня. Вторым шоком для меня стало то, что Соня оказалась лесбиянкой. Чтобы снять напряжение от потрясения, я еще раз довел себя до оргазма, представляя себе, будто это я сфотографировал Соню, а потом потребовал у нее не пятьдесят тысяч, а выплату вечным проездным билетом для моего члена