Все произошло в серой комнате. Часть 2

что бы Лиза вошла сама, без стука, без слов. Но этого не произошло, она стояла молча, ждала. Но я тоже не мог просто сказать ей войти, на что бы это было похоже. Я положил руки себе на лицо и потер ладонями его, потом вздохнул и решил все таки одеться и позвать сестру.

И дальше был обычный вечер, мы вели обычный разговор, занимались обычными делами, пили обычный чай, смотрели обычные сериалы, обычно желали друг другу спокойной ночи и обычно мастурбировали в своих постелях. Я изредка только думал о Василисе, о ее груди и ножках, о ее нежном теле, широких бедрах и опытных движениях. О Лизе мысли у меня в голову не лезли, но засыпая я еще тверже решил начать слежку за ней, за ее тайнами.

IV

Меня странным образом не терзала совесть по поводу моего сближения с сестрой. Чувство, что я хоть как то развращаю Лизу, отсутствовало. Лиза была смышленой девушкой, и я понимал, что такие простые человеческие желания как похоть и страсть в ее возрасте знать уже естественно. Но прожить их может быть чревато, и прекратить отношения с Василисой я решился, в том числе благодаря и этой осторожности. Меня смущало лишь то, что я не владел ситуацией. Лиза уходила в неизвестном направлении, возвращалась совершенно спокойной, без следов низкосоциальной жизни. Все та же улыбка, и те же глаза, полные наивности и женской загадки. Мои догадки, все-таки, вертелись вокруг ее незащищенной, еще нежной натуры. Лиза хотела попробовать эту жизнь на вкус, несомненно, как и все в ее возрасте, но какой был способ у нее, какая одержимость ей правила. Я не мог рубить с плеча, допытываться, иначе она соврет, вывернется словно рыба в воде, мне нужна была сеть.

Я никак не выдавал то, что я знаю. Лиза спокойно рассказывала про танцы и про изощренные па, третью позицию и даже пыталась научить азам вальса меня, говорила о Василисе, будто бы та стала чуть ли не каждый день обо мне расспрашивать. Моя сестра врала искусно, без всяких сомнений. Могла сходу рассказать про сюжет танца, наряды, сплетни, прически, случаи по дороге, неудачные падения на паркете. Ее мышление значительно превосходило сверстников, и она это понимала, она чувствовала, что может надурить и меня, но она этого не хотела. Ее рассказы были хорошо сложены, но, похоже, она старалась для себя. Я решил проследить за Лизой в пасмурный день, так меньше шансов, что она решит пройтись не по маршруту.

В тот день наши стекла атаковывал ливень. Я упрашивал Лизу остаться дома, но та уверяла, что у нее генеральный пробег, ей кровь из носу нужно явиться, иначе коллектив ее выбросит. Какие спартанские условия, возмущался я. Хуже, с печалью отвечала мне лиза, натягивая на голову бежевый берет. Я снабдил ее зонтиком, сжал ее хрупкие плечики, пожелал удачи, прирозил бабушкиным лечением и отправил ее в путь. Как только