Чи секс, чи не секс. Эпизод 3

золота с драгоценными камнями, но со вкусом подобраны и гармонируют с ее обликом успешной женщины, а не девки-птушницы. Но, конечно же, фигуру стройной не назвать. От малоподвижного ли образа жизни так вышло или изначально природно она так скроена, но Лали толстушка. Не бесформенный жиртрест, не объевшаяся уродина, а вполне такая хорошенькая пампушечка, лаская которую можно не опасаться порезаться об острые торчащие ребра.

Вожделение, видимо, так и сквозит в моем взгляде, пока я прохожу несколько метров от входной двери до ее столика. Здороваемся словесно и кивком головы, не решаюсь поцеловать ее хотя бы в щечку, помня, что это кафе недалеко от ее места работы, но присаживаясь, глажу легонько ее по лежащей на столе ладони. Она не отдергивает, уже хороший знак.

Заказываем кофе и сок. Лали еще раз, уже более подробно, объясняет мне историю с забытым телефоном и даже для наглядности достает из сумочки и показывает мне оба аппарата. И говорит, что второй номер, с которого она мне звонила недавно, можно считать основным, а за первым она особо и не следит, могут и деньги кончиться внезапно, и аккумулятор разрядиться, чтоб я не переживал впредь, если вдруг не удастся на него дозвониться.

Узнав, что ей надо на пару примерно к 11—30, а сейчас только начало одиннадцатого, предлагаю поехать ко мне, благо и квартира недалеко, и машина у входа в кафе припаркована, и отвезу потом прямо к нужному ей корпусу. Лали дожидается, пока официант меняет пепельницу, и говорит:
— Ты помнишь свое обещание, DD?
— Какое?
— Ничему не возмущаться и ничего не требовать.
— Да. Только то, что сама захочешь.
— Тогда поехали.
— Поехали, — улыбаюсь ей. И официанту: — Счет принесите, пожалуйста.

Официант приносит счет на 105 рублей. У меня в кармане сотка и несколько тысячных. Даю тысячную купюру. Он уходит и долго не возвращается. Потом приходит и отзывает меня в сторону. Закон подлости налицо: не хватало только того, чтоб он сказал, что купюра фальшивая. Но он, дико извиняясь, говорит, что кафе только что открылось, размена нет, и нет ли у меня других денег. Если нет, то он сходит по другим торговым точкам и попытается разменять. Решаю по другому ускорить решение этого вопроса. Возвращаюсь к столику и обращаюсь к ней:
— Лали, извини, пожалуйста, не найдется ли у тебя десяти рублей?

Вы бы видели, каким взглядом она на меня посмотрела. Ведь оба отлично помним, как она жаловалась на прижимистость своего любовника, а я отвечал, что такое для меня совершенно недопустимо. И тут вдруг прошу у нее денег, чтоб рассчитаться в кафе.

Лали достает из сумочки 100-рублевку.
— Нет, сто рублей у меня тоже есть, — достаю и показываю свою купюру. — Они тысячу не могут разменять. Посмотри, может мелочью сколько-то наберется.

До Лали доходит комичность ситуации, и она заливисто смеется:
— Вот мужчины пошли, — иронично говорит она, — даже в кафе не могут сводить. Вечно за вас расплачивайся.
Но роется в сумочке и