Любовные письма

я говорю:

— Мало! А ну ка, лучше пей! Больше!

Ты пьешь... молоко немного проливается, белесые капли стекают ...по твоим большим сиськам!

— А что — говорю, — красиво, Вика, по груди у тебя течет!

Вот на сосках собрались капли и сейчас упадут вниз. Я беру твои соски щепотками пальцев и покручиваю их, ты поскуливаешь, тогда я на минуту сам опустился на колени, чтобы немного пососать тебе грудь. Ты застонала — я всосал молоко с твоих сосков, и у тебя аж мурашки по телу. Да, я по очереди всосал в рот чуть ли не на треть каждую твою грудь.

Потом встал:

— Пей еще! — улыбнулся.

Ты пьешь. Полпакета выпила! Хорошо. Ты, я вижу, еще в недоумении. Ничего, сейчас узнаешь:

— А ну раскрой ротик! Теперь возьми член в рот, маленькая соска!

У тебя вокруг губ — следы молока. Губы в белом! Я беру тебя за волосы, собранные в хвост, и придерживая за затылок, начинаю проталкивать свой горячий твердый член в рот, в самое горло. И вскоре по хую побежали и стали стекать белесые слюнки! Красиво! Слюна смешалась с молоком, ты пытаешься откинуть голову назад, но я не даю. Держу и проталкиваю член глубже. Ты давишься. И я даю сплюнуть, и ты, откашливаясь, сплевываешь на пол вязкую белесую жижу. Теперь ты понимаешь игру и пытаешься меня разжалобить и скулишь:

— Пожалуста, Максим! Не надо!... Я не могууу...

— Не скули! Тренируйся ротиком работать, сучка! У тебя ведь завтра кастинг!

И я начал все глубже пропихивать член тебе в глотку. Ты, вздрагивая и давясь, но все же смогла глотнуть, и теперь так жалостливо смотришь на меня снизу вверх. Твой носик так смешно уперся мне в лобок. И тут я увидел то, что меня очень возбудило — в уголках твоих глаз возникли крупные слезинки и медленно, тяжело стали сползать вниз, оставляя за собой черный след от растекшейся туши. Красота моя! И тут я взял и зажал тебе носик щепоткой пальцев, ты жалобно замычала и задергалась! Тогда я пощадил тебя, вынув из твоей глотки хуй — и он вышел с гулким чмоканьем вместе с густым сгустком молочной слюны. С ума сойти! Видели б тебя родители и подруги — такую сучку! Ты от стыда содрогаешься в рыданиях. Но твой плач меня только еще больше заводит!

— Не скули, мокрощелка! — я начинаю тебя ласково шлепать хуем по лицу, ты стоишь на коленях, зареванная — в слезах и слюнях! — Не реви! Это только начало!

Я снова начинаю трахать тебя в рот, держа руками за голову. Жестко. Даю за щеку, круто оттопыривая членом по очереди обе твоих щеки изнутри! Затем даю молока:

— Возьми молоко в рот! Но только не глотай!

И не успела ты глотнуть, как я ввел член в твой полный молока рот и стал трахать с гулким хлюпаньем и чавканьем! У тебя изо рта летели белые брызги, и ты непрерывно сцеживала на себя, сплевывала на грудь и ниже изо