Вечер в ресторане

меж грудей, зажав его лицо. Немного так посидев, она продолжила свой танец. Я положил руку на бедро Нике, она ее сразу же схватила и вставила себе меж ног. Колготки на ней еще были, и трусики тоже, но я почувствовал, что там все влажно. Через ткань я попытался приласкать ее, но она сжала мою руку и как бы потребовала потерпеть.

За это время с нашей танцовщицы уже были сняты шаровары, которые держал в руках Питер, а она, сидя у него на коленях спиной к нему нагнулась до самой земли и ему открылась вся ее попка. Раскрылась, как бутон и лишь узенькая полоска материи прикрывала отверстие ануса, совсем рядом с которым была коричневая родинка. Именно эта родинка придала всему происходящему ощущение такой интимности, что у меня перехватило дыхание. Одно движение вправо, одно влево и сидя на коленях у Питера она расстегнула застежки трусиков. Затем она выгнулась так, что обняла его за шею и глазами указала на трусики, которые плотно лежали на ее лобке, прижатые ее телом. Питер попытался их вытащить, но она плотнее прижалась к его коленям горячо подумать каким местом и не позволила ему вытащить лоскут материи. Затем она встала с его колен и неторопливым движением руки вытянула узкую полоску трусиков из-под себя, впервые за сегодняшний вечер представ перед нами полностью обнаженной. Ее лобок был покрыт аккуратно подстриженными волосками, уходящими вверх в форме правильной полосы. Моя Ника издала возглас восхищения, а она вообще не любительница откровенной женской натуры (без двигающегося в ней поршня — уж на это-то ей смотреть не наскучивает). Девушка откровенно завораживала. Ее нагота была столь натуральна и одновременно безгранично эротична. Она поставила перед нами стул спинкой к нам и села на него верхом, проделала еще несколько откровенных и весьма откровенных пируэтов и закончила свой номер закинув ногу на плечо Питера, прикрыв ладонью бесстыдно раскрывающееся лоно. Мы выли, улюлюкали, кричали «Браво».

— За такое надо выпить!, — не в силах более сдерживаться я разлил всем.

— To erotica!, — предложил Питер и это было принято на ура. Как там было дальше, я не скажу, так как на пару минут отлучился. Облегчиться по-малому стоило немалых трудов, член никак не хотел успокоиться и пришлось отмачивать головку под струей холодной воды.

К моему возвращению в зале оставалась лишь наша компания. О чем они договорились без меня, я не знаю, но Питер снял с себя пояс и положил его на стол. Я понял, что он решил изобразить стриптиз, но он, смеясь, предложил своей подруге снять что-нибудь с себя. Она, не долго думая, поколдовала под платьем и положила на стол бюстгальтер. — О-о, — подумал я. А сидела такая тихоня. Следующей на очереди была Ника. Она повторила подвиг предыдущей девушки, также положив на стол свою черную «Анжелику». Однако в отличие от Ольги (так звали нашу третью даму) ее блузка была полупрозрачной, такое чередование