Это моя чувственность... мое проклятие

Открываю глаза. Яркий свет, мне больно. Где я? Почему так болит голова? Ничего не помню. Совсем. Мягкая постель, хотя предполагалась почему-то жесткая поверхность, пытаюсь откинуть волосы с глаз, но руки мне не подчиняются. Почему?! С усилием заставляю их пошевелиться... острая боль врезается в запястья.

— Тихо, ты травмируешь себя.

Этот голос... вроде как он мне знаком. Поворачиваю голову, встречаю чужой взгляд... Кошмар, снова эти глаза. Несколько секунд фиксирую картину силы, власти, уверенности в собственных силах и едва заметной неуверенности и усталости от всех этих характеристик... и память словно прорывает плотину спасительного забвения. Кажется, я кричу... от страха? Отчаяния? Боли? Да, такого не забудешь...

Все началось как поездка в горы. Моя интуиция молчала почему-то, обычно она меня не подводит.

На тот момент мы с тобой были вместе меньше месяца. Я еще не успела ни прикипеть к тебе, ни выработать стратегию дальнейших отношений. Все начиналось как свободные отношения и ни к чему не обязывающий секс, но я летала. В этом, как ни прискорбно, не было твоей заслуги. Моя чувственность всегда была для меня либо проклятием, либо даром свыше... не знаю даже чем именно. Прошло несколько недель, и ты уже себе не принадлежал, потому что не влюбиться в меня было невозможно. Я тебя сломала очень быстро, знакомый сценарий.

В ту ночь мы были с тобой вдвоем. Разбили палатку, любовались закатом, долго сидели у костра, а потом после часа твоих искусных оральных ласк я уснула. А когда проснулась, ночь взорвалась.

Шум моторов... крики... Ты пытался меня защитить. «Чувак, отвали, нам нужна твоя телка». Их было трое. Пока ты схлестнулся с ними в рукопашке, я в панике искала в необъятном рюкзаке свой пневмат. Который как назло куда-то завалился... не нашла... ты орал — «беги», но я всегда плюю в лицо опасности... И когда в палатке нарисовался ОН, страха не было, была только ярость. Красивый, спортивный парень примерно одного со мной возраста, реально круто упакованный и уверенный в своей вседозволенности. Он остался равнодушен к моему потоку ругательств, дождю попутных предметов, полетевших ему в башку и моей недетской злости. Но его взгляд даже несмотря на недостаток света пробил брешь в моем сознании, а дальше... Помню боль, когда Он, схватив меня за волосы, выволок из палатки и, кинув навзничь на землю, придавил мою шею ногой. Страха не было даже тогда. До того самого момента, как я это не увидела...

Ты вырубил одного из нападавших, но я не успела закричать тебе, предупреждая об опасности. Нож в чужой руке... пламя костра... резкое движение... Лезвие на уровне сердца. Рывок... я смотрела и осознавала — тебя нет... этого оказалось достаточно, я потеряла сознание впервые в жизни.

Он рядом... Почему я не боюсь?

— Скажи... что с ним... прошу... — не узнаю свой голос. Обычно я требую. — его убили?

Он отводит глаза. Нет, только не это...

— А кто он для тебя?

— Какая тебе нафиг разница...

Ты погиб.