Полуторачасовка. Часть 1: Признание

Несколько лет назад я завел некий роман с одной замужней женщиной. Полноценным романом, если посмотреть на него глазами рядового человека, наши отношения назвать было нельзя. Но внутренние эмоции, которые я от него получаю, делают бесцветными и бессмысленными любые другие стандартные отношения. Более того, само продолжение наших отношений стало для меня смыслом жизни.

Семь лет назад я познакомился с одной замужней парой, когда настраивал им компьютер. С того момента я стал частым гостем этих людей. Мы встречались на их территории, пили чай и общались, иногда я обучал Вику работе в фоторедакторе. С ней у меня складывались более близкие взаимоотношения, так как мужа часто не было дома, и встречались мы с ним гораздо реже. В то же время он всегда был в курсе моих визитов в его отсутствие, но никогда не ревновал свою жену. И действительно, Виктория вряд ли бы дала такой повод — это женщина другого сорта. Богатая скандинавская внешность, благородное лицо со штрихами надменности и гордости, голубые как море глаза и белокурые волнистые волосы, часто заколотые спицей в небольшой пучок на макушке. Для меня это был женский идеал среди всех женщин. Иногда я даже думал, что судьба, позволяя мне оставаться с ней какое-то время наедине, испытывает меня на прочность и силу чести.

Но за полгода таких встреч, во мне твердо устоялось желание по отношению к ней. И это было желание не обладать женщиной, а быть ею обладаемым. Если опустить все мои многочисленные размышления, не описывать все дороги, которые меня привели к такому чувству, а сказать кратко, то я твердо жаждал стать Викиным рабом. Я чувствовал такое ее сильное превосходство над собой, что мысль обладать ей как женщиной мне даже не приходила в голову. После того как я понял, кем я должен быть по отношению к ней, я еще пару месяцев не решался ей об этом сказать. Но от тяги стать ее игрушкой мои глаза теряли фокус, разум мутнел и обесценивал все другие ценности, которыми может довольствоваться человек.

Но столько было нельзя, глубокая душевная потребность подбивала меня на признание. И однажды, когда мы опять были одни в ее доме, между нами состоялся такой диалог:

— Миш, принеси, пожалуйста, мне яблоко из кухни! — прозвучала ее просьба, как это было не в первый раз.
— Да, конечно, с удовольствием, — ответил я, решив выразить явную покладистость.

До этого момента я выполнял ее подобные просьбы, но на некоем автомате, без внешних эмоциональных выражений. В этот раз я решил показать явно, что мне это нравится, нравится услуживать ей. Своим поведением я надеялся спровоцировать долгожданный разговор и, как следствие, свое признание.

— Вот так сервис! — живо произнесла она, когда я передал ей яблоко.
— Мне доставило это удовольствие, — отважился я, после чего, окинув беглым взглядом ее лицо, сел на диван напротив.
— Вот и хорошо, что тебе это доставило удовольствие, — произнесла Вика, вернувшись к бессмысленному перелистыванию глянцевого