Две игрушки Хозяйки Лэй

В ее руках была большая охапка белых роз, окаймленных золотыми лентами. Каждый шип притрагивался к ее шелковому платью, на котором был вышит огнедышащий дракон, оставляя вдавленные следы на ткани. Ей было до боли жалко свой наряд, свои руки и тот куст, с которого срезали все эти бутоны. В ее цветочном магазине не было такого сорта — Лейла не любила голландские розы и никогда не делала из них букеты. Этим и воспользовался очередной самоуверенный наглец, которому хотелось вкусить восточной красоты.

«Придурок, принес свой букет, зная, что я флорист. У этих русских в голове один лишь ветер...» — с разочарованием подумала Лэй, отпуская из объятий букет, роняя каждый цветок на пол.

Ее маленькие ножки в ярких красных туфельках без зазрения совестить топтали букеты по дороге в спальню, встревая острыми, как пики, каблуками в бутоны. Шедевры природы были уничтожены ею, как и знак внимания русского ухажера. Лэй была родом из Китая, из небольшой провинции, о которой не любила вспоминать. В России она жила по документам своей сестры, которая несколько лет назад умерла. Конечно, эту темноволосую миниатюрную азиатку звали вовсе не Лейла, но именно это имя приклеилось к ней вместе с документами сестры. В чужой стране она стразу смекнула, что стоит держать судьбу за хвост, или возвращаться домой. Обратно в Китай, где женщины подчиняются мужчинам, — ей не хотелось, тем более что в Ростове она нашла их...

Она открыла дверь и со злостным удовольствием улыбнулась двум своим русским игрушкам. Первого звали Макс. Она познакомилась с ним в китайском ресторане, когда украшала зал для свадьбы его лучшего друга. Он показался ей слишком начитанным, строгим, необузданным, тонким. Казалось, его душа спрятана в мощи китайской стены и китаянке никогда не пробить ее, чтобы заставить красавчика открыться. Но стоило Лэй намекнуть ему о своих намереньях, как он сразу засмущался, робко пряча за улыбкой неловкость. Ей не устоять было перед темными волосами Макса, его утонченными руками, его рельефным торсом и притягательными глазами. А особенно ее возбуждало, когда он снова пытался соскочить с ее игр и уйти навсегда, как с иглы без метадона.

Второго звали Влад. Ей нравилось сравнивать его с огненным вихрем в ее цветочной жизни. Он был абсолютной противоположностью Макса. Если первый ее партнер сначала думал, а потом действовал, то Влад — наоборот. Их нельзя было сравнивать, противопоставлять — они дополняли друг друга. Вторую свою игрушку Лейла встретила, когда Макс в очередной раз решил попробовать устроить свою жизнь без нее. Но в итоге они вместе оказались в полном ее плену. Темноволосый гордый Макс и самоотверженный ранимый Влад — это были две ее самые главные слабости и страсти, на поводу которых она готова была идти до конца.

— Моя Госпожа... — нотки радости в голосе Влада сразу ее согрели. Парень был привязан к кровати наручниками, на его животе красовались пятна воска, которые она оставила еще утром, а член был перевязан веревкой