Убитый, но ещё живой

Он засыпал и просыпался с мыслью о ней, когда рядом не было её — той, которая перевернула его привычную, с недавних пор нелёгкую жизнь, отнявшую возможность ходить, с ног на голову. Только она без труда одним своим существованием смогла раскрыть в нём то, что даже ему было недоступно. Только с ней он мог быть собой и чувствовать — именно чувствовать, а не понимать происходящее. Вот уже год они наслаждались не кем-то и не чьими-то эмоциями, а собой — собой целиком, ведь теперь они были друг у друга.

— Алло. Доброе утро.

— Привет, моя девочка. Что с голосом?

— Опять... Хнык-хнык... Опять он...

— Ира, приезжай ко мне.

Они сидели за столом, её хоть и заплаканные глаза сияли, глядя на влюблённый взгляд Хозяина. А он не скрывал нежности и трепета к ней и наслаждался свободой, которую чувствовал с этой женщиной. За всю многолетнюю практику даже до автомобильной аварии, произошедшей с ним, никому из его нижних и рабынь не удавалось сделать его свободным, удовлетворённым и наполненным. Расслабленным — да, а вот свободным... никому.
— Пей чай и не хнычь.

— Ну как мне не хныкать, когда какой-то самоуверенный мудак позволяет себе оскорблять моего мужчину? Как мне вести себя?

— Это интернет. Просто не обращай внимания и всё.

— Да, не обращай внимания... А этот ублюдок будет продолжать оскорблять людей, разбивать им сердца и разрушать пары?

— Ну что мне, побить его? С удовольствием. Может, давай скажу ребятам, пусть привезут его мне?

— Его уже били, но это ничего не изменило. Он стал ещё злее и самоувереннее, потому что это не вернуло людям прежних чувств и не восстановило их отношения.
— Но его не бил инвалид-колясочник. Может, это морально убьёт его, не думала об этом? Ведь моральная боль сильнее.

— Ну да, поэтому эта мразь и разрывает души.

— Тебя правда так цепляет это туловище?

— Меня цепляет то, что ему позволены вольности, а уважаемым людям — таким, как ты — нет, потому что они настолько сильные, что могут не обращать внимания на всяких мудаков.

— Да, именно так. А ты — моя саба, и ты будешь вести себя так, как я скажу.

— Отлично. Ты будешь просто наблюдать за тем, как он будет разрушать нашу пару, за тем, как это чмо ради собственного удовольствия будет ломать Верхов, забирая у них нижних, хотя для него они просто шлюхи. Я — твоя девочка, и я не хочу сидеть на попе ровно и слушаться того, кто не хочет постоять за нашу пару, за меня и за свою честь, это разве правильно? Он, кстати, нападает на всех за своих шлюх. Наверное, поэтому к нему все и бегут от своих уважаемых...
— Я уважаю себя, и для меня правильно то, что я считаю правильным. Надеюсь, ты помнишь об этом, или тебе кажется, что правильнее то, что делает и как ведет себя человек, назвавший себя Хозяином Шлюх?

— Конечно, нет, — ответила она, но её