Это сладкое лово «неволя»

стекло. Приятная на вкус жидкость коснулась потрескавшихся губ. Алиса глотнула её, потом еще раз. Пересохший рот наполнился кисловатым вкусом, сменившим горечь запекшейся крови.

— Пей, милая, — шептала черноволосая незнакомка, — Не бойся, пей.

Она помогла рабыне приподнять тяжелую голову и вновь поднесла стакан к губам. Алиса прижалась к нему и начала жадно втягивать в себя жидкость. Она пила, не отрываясь, большими глотками, чувствуя, как прохладный сок расходится по горлу, наполняет желудок. Девушка, державшая стакан, терпеливо ждала, пока невольница утолит жажду, потом вытерла ей губы и помогла улечься на взбитые подушки.

— Спасибо, госпожа, — прошептала Алиса.

— Не стоит меня благодарить, — скромно отведя глаза в сторону, ответила незнакомка, — И не нужно называть меня госпожой. Меня зовут Амира. Я — дочь Альфо. Это ему ты обязана тем, что сейчас лежишь здесь живая. Ибрагим мог бы забить тебя до смерти. Но мой отец вовремя услышал шум и ворвался в спальню. Так что никакой госпожи. Договорились?

— Но Айна сказала... — рабыня вновь приподняла голову.

— Лежи, лежи, — девушка тронула её за плечо, — Эта стерва и не то тебе скажет.

— Зачем ты так о ней говоришь? — возмутилась невольница, — Она была добра ко мне, когда я сидела в клетке, приносила мне еду, рассказывала...

— Я знаю, что она тебе могла рассказать, — перебила Амира, — Поверь мне, этой негодяйке нельзя верить. И ничего нельзя рассказывать. В один прекрасный момент всё обернется против тебя.

— Боже правый! — застонала Алиса, — В какой гадючник я попала?! Неужели люди не могут жить в мире и согласии?

— Как видишь, — девушка улыбнулась, но у рабыни мурашки пробежали по телу от этой улыбки.

Амира присела на низкий табурет, стоявший у края кровати. Её черные суженные глаза смотрели куда-то вдаль. Девушка о чем-то задумалась, и Алиса не стала отрывать её от раздумий. Рабыня наблюдала за ней, восхищаясь гибкостью и хрупкостью её тела, поражаясь грацией её движений, понимая, что в этой девушке скрыта огромная жизненная сила, которая, возможно, и позволяет ей выжить в этом жестоком мире.

— Ты не спишь? — Амира повернула голову, — Я задумалась.

— Ты очень красивая, — Алиса с трудом изобразила улыбку.

— Спасибо, — девушка опустила глаза, — Ты тоже. У тебя есть жених?

— Н-нет, — рабыня неуверенно покачала головой, — И, наверное, уже никогда не будет. А у тебя?

— Не было и тоже, скорее всего, не будет, — грустно ответила Амира.

— Почему ты так думаешь? — невольница удивилась убийственной уверенности собеседницы, — Ты такая красивая и добрая.

— Кому нужна моя красота? — вздохнула Амира, — Сейчас все думают о деньгах и власти, а красота...

Она замолчала, виновато улыбаясь, но Алиса заметила, как потускнели вдруг глаза девушки. Плечи её опали, руки повисли вдоль туловища. Амира вся будто сгорбилась, постарев лет на двадцать. Рабыне внезапно стало так тяжко и грустно, что она, закатив глаза, застонала. Сперва тихо, еле слышно, потом громче, и вскоре её протяжный разрывающий душу стон разнесся по всей комнате.

Испугавшись, что Алисе стало плохо, Амира метнулась к