Я не могла контролировать свои движения, и чувства, как человек не в состоянии контролировать падающую с гор лавину. Я корчилась и дрожала под слоями строгой резины, волнующее унижение которому я подвергалась, обостряло все чувства так сильно, как я даже не могла себе представить раньше. На этот раз, стимуляции были более быстрыми и интенсивными, и я была уверена, что переступлю порог оргазма, но вновь все воздействия остановились прямо перед самым краем!
Я пошатнулась на мгновение, яростно, до боли натягивая лицевые поводки, чувство разочарования разъярило меня, не обращая внимания на ужасные ощущения жжения в носу от болезненного рывка, я дергалась как рыба на крючке! На этот раз я ждала возобновления стимуляции дольше, но когда оно наступило, произошли лишь слабые легкие электрические пощипывания и небольшие вибрации от фаллоса.
Я знала, что могла бы получить намного больше ощущений, но мне было жестко отказано в этом! Обезумевшая от желания, я раздвинула задние ноги до предела, и попыталась тереть свою промежность своими укороченными передними лапками, вращая и массируя в непристойном танце разочарованного желания. Затем, продолжая двигать бедрами и передними лапками, я попыталась опустить свои пульсирующие и раздувшиеся груди на каменные плиты террасы и потереться ими, что бы ощутить хоть какую-то стимуляцию. Для меня не имело значения, что из-за всех слоев униформы я могу ощутить только давление, я хотела выжать из окружения хоть что-то! Трогать себя было очень сложно, каждое мое движение в направлении промежности натыкалось на сопротивление униформы, тренировки дали мне сил и выносливости о которых я даже не подозревала, но их определенно не хватало, что бы достойно противостоять своей униформе. Наметив точки стимуляции, это грудь и бедра, я неистово терлась о плиты и судорожно сучила между ног передними лапками.
Но мои наблюдатели не дали мне даже малейшей возможности самостоятельно поласкать себя, хоть и в таком урезанном виде, они запустили мучительный каскад электрических разрядов через мои соски и грудь! Я истерически задергалась от ужасной боли и тут же вскочила на все четыре конечности, попятившись назад. Из-за суровости моих ограничений, я никак не могла остановить все эти манипуляции производимые со мной. С минуту или две, я скакала вокруг привязи, разбрасывая в стороны свои лицевые цепи, истерически дергая их, пытаясь добыть себе свободу.
Акт невероятно болезненной электрической дисциплины прекратился через несколько секунд, оставив меня задыхаться в сопротивлении системе принудительного дыхания, и я снова опустилась на все четыре лапы, дрожа от реакции на то, что только что было сделано со мной. Теперь я не обращала внимания на окружающие меня лица. Конечно, из-за операций, которые мне пришлось перенести, и из-за того, что мне постоянно затыкали рот кляпом, я хранила абсолютное молчание, и наблюдатели слышали моих отчаянных криков и мольбы освободить меня от этой ужасной униформы и приспособлений, которые ограничивали и наказывали меня. Только мои безумные, беспорядочные движения демонстрировали мои ощущения зрителям, они видели, что