В стране грез

Я вся жизнь работала на благо страны, самостоятельно создала самую могущественную корпорацию за всю историю, мне никто не помогал. Я обеспечила занятость сотням тысяч людей, подняла ВВП страны, мне присвоено звание Героя Мин…— Достаточно! Твои великие достижения и геройства можно перечислять очень долго, мне они известны гораздо лучше, чем ты думаешь. Признаюсь, я была восхищена тобой когда-то. Однако, какой ценой ты достигла вершин? Сколько смертей и искалеченных судеб на твоей совести? Мне безразличны умерщвленные тобою рабы, я говорю о других людях, которые хотели жить, но оказались на твоем пути.— Ваша честь, но ради достижения великого блага разве не могут быть допустимы шероховатости? Во всех странах…
Афина IV снова перебила Эмму.— Это уже наглость! Неимоверная наглость! У нас не страна третьего мира, лозунг: «Лес рубят — щепки летят» — не наш! Ты не Наполеон и не Сталин! Какие бы цели не стояли, лишать жизни конкурентов, неугодных политиков, других людей, которые не являются твоими рабами — тяжкое преступление! Империя, построенная на страхе и насилии — позор для Мингавии! Я жалею, что раньше не пресекла этого, но лучше поздно, чем никогда! Мне осталось служить меньше года, и я наведу порядок, чего не смогли сделать другие. Кстати, полковник Лонд, чьими руками ты творила бесчинства, уже задержан и предстанет предо мной на следующем процессе. Политики и служители правоохранительных органов, которые закрывали глаза на твои преступления из-за своего малодушия и трусости, будут лишены постов и осуждены! Придется мне разворошить это осиное гнездо, но это уже не твои заботы. Опусти взгляд!
Эмма Айс исполнила приказ. Она уставила взгляд в пол. Впервые стало по-настоящему страшно и обидно. Все, что она строила, рухнет в один момент, а главное — что с ней будет? Умная женщина прекрасно понимала, что после предъявленных претензий и обвинений практически со стопроцентной уверенностью можно ожидать смертельного приговора. А может Высшая судья ее помилует? Ведь она выразила намерение лишь разворошить гнездо и пресечь незаконную деятельность, а для этого совсем необязательно лишать жизни Великую Госпожу. — Есть что сказать напоследок? Только очень кратко!
У Эммы появилась надежда. Ради сохранения жизни можно поступиться своей гордостью. Просить помиловать напрямую — слишком банально и зачастую вызывает отвращение, это она понимала, насмотревшись на рабов, которые тряслись за свою жизнь. Тогда Великая Госпожа решила пойти ва-банк. — Ваша честь, я знаю, мне нет прощения за содеянные злодеяния. С большой радостью понесу наказание, которое я заслужила. Однако напоследок попрошу немыслимое. Разрешите мне преклониться перед Вами! Я очень этого хочу! Это будет главным событием моей жизни!
Естественно, Эмма лукавила. Она всегда себя считала вершиной мира, и сейчас — тоже. Ей было бы унизительно преклоняться перед кем-либо, даже если это Высшая судья. Однако ради шанса спасти свою жизнь, можно пойти и на это.— Никогда за всю историю подсудимые не преклонялись пред Высшими судьями, вы все недостойны даже пол целовать, по которому мы ходим, однако я сделаю исключение, хоть