Игра с интересом. Без сокращений. Части 8—11

я или нет. Многих интересовало были ли аборты и почему развелась. Но в основном был востребован большой кожаный диван, на котором... Ну сам понимаешь...

— Забеременеть на кожаной диване, это так романтично, — опять съязвил я, уже начиная привыкать к бесстыжим откровениям своей взрослой сестрицы.

— Перестань, — поморщилась Вика. — К моей беременности этот диван отношения не имел. Не надо мыслить так примитивно. В меня не кончали... И вообще тестировать женщину без презерватива было запрещено... — кузина осеклась, а меня аж передёрнуло от этого милого уточнения.

— Это чего, любой желающий мог тебя оттестировать? — скаламбурил я.

— Да, — вызывающе громко подтвердила сестра. — Покупатель имел право опробовать умение трахаться, выставленной на продажу женщины, протестировать, так сказать, в деле приобретаемую живую куклу для секса. Почему нет? Когда машину покупают, то тоже тест-драйв заказывают и никто не возмущается, если машину потом не покупают. Ну не понравилась, что тут такого.

— Вик, у тебя сколько таких тест-драйвов перед абортом было? — опять дерзко поддел я кузину.

— Не важно, — раздраженно отрезала она, — ясно же тебе сказала, что конкретно в тот раз меня трахали с презервативами, а забеременела я гораздо позже и совсем при других обстоятельствах. Ну чего привязался.

— Ого! Да ты покраснела. Видать обстоятельства были интересные, — не отступал я.

— Тебе прямо обязательно надо знать как и от кого я залетела? — занервничала сестрица.

— Это тайна? — продолжал давить я, видя как Вика уходит от ответа.

— Нет конечно. Просто неприятно ворошить грязное бельё, тем более... — заюлила она, и примолкла.

— Тем более ты стесняешься, так? Не хочешь не говори, если стыдно. Я за язык тебя не тяну, — подытожил я нарочито скептически и даже рукой махнул пренебрежительно, чтобы раззадорить кузину.

​Вика странно выглядела, как-то задумчиво и слишком серьёзно, будто раздумывая посвящать или нет меня во что-то очень личное.

— Есть вещи к которым надо относится философски, если ничего нельзя изменить, — скромно произнесла она после короткой паузы. — Давай-ка я кое что проясню о стыде и абортах. Ты же уже понял, что добровольно покинуть клуб было, мягко говоря, сложно, слишком серьёзные люди были хозяева. Девушки попадая в их липкие сети очень надолго превращались в...  — сестрица на секунду замялась, словно не решаясь озвучить конец фразы, а потом решительно заявила: — назовём вещи своими именами... Девушек превращали в бесправных сексуальных рабынь для обслуживания гостей и удовлетворения их извращенных запросов. Так будет честней и понятней. За малейшее проявление стыдливости неминуемо наступала расплата в виде издевательских наказаний. Зачастую гинекологические последствия некоторых, самых изощрённых наказаний, были далеко не безобидны. Такая систематическая дрессировка давала свои плоды, воспитывая в рабыне безоговорочную готовность, по первому требованию, предоставлять абсолютно любые виды приватных услуг. То, на что никогда не согласилась бы дорогая проститутка, нам приходилось делать бесплатно, добровольно и молча.
Вначале, особенно после первого изнасилования, конечно ощущаешь себя распоследней блядью, на душе мерзко, слёзы от стыдобищи и обиды, депрессия накатывает. Постепенно, внутренняя планка собственного