Одна десятая лошадиной силы. Часть 9

кашель, а дрожащие ноги то и дело дергались, словно продолжая проворачивать несуществующие педали воображаемого веломобиля. Наездник узнал ее по смазанной от пота девятке на грязном теле. Ее багровое опухшее от эластичного шлема лицо, изменилось до неузнаваемости. Она умоляюще посмотрела на него и, тихо завыв, затряслась от плача.

Ошеломленный Андрей присел подле нее и стал гладить ее липкое от пота тело, покрытое жухлой трухой и дорожной пылью. Увеличившиеся плотные соски на грудях побагровели и были похожи на две спелые вишни, из которых, словно сок стекали блестящие струйки сукровицы. Серые грязные бинты на правом колене размотавшись сползли на голень, обнажив кровоточащую рану. Пальцы на ногах и руках сжались от судороги и побелели в суставах, а под лавкой образовалась лужица мочи, редкими каплями вытекающая из трубки катетера.

Слезы жалости проступили у молодого жокея, когда он поймал полный отчаяния и обреченности взгляд спортсменки. Казалось, что ей уже совершенно безразлично, выиграет она соревнования или нет. Единственное, что ей сейчас хотелось больше всего — так это прекратить все и умереть...

На соседних скамейках лежали такие же измученные спортсменки. Не в силах подняться, они беспомощно мычали сквозь свои уродливые кляпы, глядя на своих наездников, словно что-то пытаясь сказать. Единственная спортсменка, державшаяся на ногах была кенийка — пятидесятый номер. Она самостоятельно прошагала за панамцем к шлангу с рассеивателем и, прикрыв глаза стала с наслаждением подставлять каждый участок своего тела под прохладные и успокаивающие струи воды. Жокей бережно поглаживал ее по телу, помогая смыть пот и грязь с красивого стройного тела и весь его торжествующий вид говорил о том, что он искренне благодарен ей за победу. Он что-то бормотал по-испански, время от времени похлопывая ее по щекам и плечам и она с усталым, но вместе с тем, невозмутимым лицом принимала эти знаки благодарности.

Они удалились из душа сами, когда за остальными прикатили специальные тележки, так как было очевидно, что больше никто из спортсменок не сможет даже встать на ноги.

Андрей ушел в раздевалку, а спортсменок повезли к медикам.

— Итак, дорогой Константин Валерьевич, — неспеша говорил Амирасланов, сидя в глубоком мягком кресле и держа в руках стакан минеральной воды со льдом, — Уже вечер, так что, я с интересом хотел бы узнать каково состояние нашей Девятки. Да и вообще, что вы думаете о том, как проходят соревнования?

— Говоря честно, господин Амирасланов, она не в лучшей форме. Рассеченное колено, повышенное содержание молочной кислоты в крови...

— Так, ладно, пожалуйста, Костя, давай без подробностей, особенно тех, в которых я ничего не понимаю, мне вкратце и по-русски: может продолжать или нет?

— Может...

— Отлично! — быстро подытожил Амирасланов, — Значил послезавтра последний тур и у нас есть шансы.

— Но я не уверен, что двух дней ей хватит на восстановление. Организм истощен и, хотя спортивные медики и дают положительный прогноз, но у нее болезненная травма.

— Ну это ничего, — отмахнулся Амирасланов, — вколите ей что-нибудь местно, вы же знаете