Игры для взрослых

отпустив подбородок рабыни.

— М-м, — промычала девушка.

— Сейчас я освобожу тебе рот, — уже более мягко сказала Рика, — И ты будешь есть и пить из миски, как собака. И запомни: я могу и отобрать еду, если мне того захочется. Поняла, рабыня?

— М-м, — снова промычала Тина и для верности кивнула головой.

Рика расстегнула ремни и сняла накладку. Ухватив намокший от слюны матерчатый кляп, будто издеваясь, она медленно стала вытягивать его изо рта невольницы. Тина замерла от страха и унижения. Но вот рот свободет. От долгого бездействия скулы и язык стали ватными, а нижняя челюсть так и осталась открытой.

Блондинка придвинула ближе миску и указала на неё пальцем.

— Еда, рабыня, — сказала она.

Не зная, что требуется делать и говорить, Тина не тронулась с места, а лишь вопросительно взглянула на свою мучительницу.

— Надо сказать, — смилостивилась Рика, — Рабыня Ти благодарит госпожу за еду. Повтори.

— Рабыня Ти благодарит госпожу за еду, — покорно повторила девушка, глотая слезы.

— Хорошо, — Рика отошла в сторону, — Теперь ешь.

— Спасибо, госпожа, — неожиданно для себя сказала Тина и нагнулась к миске.

Ела она жадно, почти не пережевывая, глотала кусочки зачерствевшего хлеба, кое-где уже покрывшиеся плесенью. Но невольница уже не обращала на это внимания. Голод сделал своё дело.

Блондинка налила в ту же миску воду, которую Ти вылакала мгновенно.

— Еще? — усмехнувшись, спросила Рика, держа в руке бутыль.

— Если можно, госпожа, — жалобно заскулила девушка.

Миска снова наполнилась, но теперь Тина пила медленно, смакуя каждый глоток. Рика, довольно улыбаясь, стояла рядом, с наслаждением осознавая свою власть над этой девочкой. Она не задумывалась, на чем основано подчинение, чем дышит эта провинциалка, закованная, как каторжанка, чья голова затянута в шлем, скрывающий лицо. Блондинке нравилось властвовать над ней. Это ощущение возбуждало её, возносило до небес.

Заметив, что вода уже выпита, Рика резко отшвырнула миску в сторону.

— О, госпожа, — прошептала девушка, — Рабыня Ти благодарит госпожу за еду.

— Целуй мою ногу, — приказала Рика.

Тина потянулась к сапогу и прижалась к нему губами.

Превращения в рабыню началось.

Дрессировщица

Ночь Тина провела в том же подвале. Рика не расковывала её, только удлинила шейную цепь, чтобы она смогла лечь на тонкую соломенную подстилку, которую кто-то уже сюда принес, и сменила тряпичный кляп на резиновый шарик без накладки, который закреплялся одним ремнем, застегивавшимся на шее. Шар был большой и плотный. Эта наставница ловко затолкала его за зубы, и кляп, угнездившись, прижал язык, а ремешки ...больно давили на уголки рта. Но это было лучше, чем противная тряпка, норовившая пролезть в глотку, чем всё время вызывала приступы тошноты.

Утром дверь пронзительно завизжала. Тина открыла глаза и увидела ноги своей наставницы. Проморгавшись, девушка заметила, что блондинка одета не так, как в прошлый раз. Сегодня укротительница рабынь была затянута в плотно облегающие лосины из черного латекса, лаковые скаковые сапоги, только без шпор, просторную белую рубаху с широким открытым воротом и черные лаковые перчатки. Волосы её были забраны с боков и закреплены заколками,