Негритянка и наци. Часть 2: Битва за Гаити. Глава 5

ненадолго прервать великое дело освобождения Гаити, в каком-нибудь темном закоулке, когда из-за стены послышались выстрелы и крики сразу на нескольких ...языках.

— Это Жюли, я узнаю ее голос, — вскрикнула Мари, — она все-таки сделала, что я ей сказала! И Сирен рядом с ней!

— Стреляют не по ним, — прислушавшись, произнес Дамбалла, — но нам стоит пойти туда.

— Может, справишься сам, о великий Бог? — возбужденно выпалила девушка, — мне не терпится повидаться тут кое с кем!

— Хорошо, — кивнул Дамбалла, — прими мое благословение.

Мари низко поклонилась, обхватывая полными губами головку черного члена, мигом разбухшую у нее во рту. Слизав белые капли, Мари отстранилась и, прыгая через две ступеньки, кинулась вниз, туда, где как она хорошо помнила, начинался вход в подземелья замка. Следом за ней, виновато оглянувшись на бога, устремился и черный пес. Дамбалла проводил обоих взглядом и продолжил спуск.

На железной двери висел огромный висячий замок, но Бог-Змей сорвал его с такой легкостью, как если бы он был сделан из бумаги. Появления высокого обнаженного негра поначалу никто не заметил — здесь и так было жарко. В центре двора, прижавшись к полуразломанному автомобилю, десять или пятнадцать немецких солдат отстреливались от напиравших на них озверелых зомби в черных мундирах с эсэсовскими молниями. На лицах эсэсовцев не было и следа прежней невозмутимости — искаженные от злобы, необычайно бледные лица, оскаленные окровавленные зубы, застывшие, будто стеклянные глаза. У них не было никакого оружия и тем не менее, как-то не наблюдалось, ни единого трупа в черных мундирах, тогда как тела четырех солдат, страшно изуродованных, валялись посреди двора.

У входа в казармы толпилось около двадцати чернокожих девушек, рассматривавших все происходящее. В глазах большинства из них читался страх, только двоих девушек, казалось, не пугало происходящее. С хохотом и улюлюканьем они подзадоривали наступавших зомби. Одну из них, красивую мулатку в короткой красной юбке и ожерелье из змеиных черепов, Дамбалла узнал сразу — свою жрицу Сирен. Вторую — стройную, обнаженную негритянку, с маленькими острыми грудями и длинными ногами, он видел впервые. Поймав глазами взгляд Сирен, он поманил к себе ее и ее подружку. Обе проказницы мигом кинулись к Черному Богу.

— Благословенен будь, великий Змей, — пылко произнесли Сирен и незнакомая негритянка, падая на колени и по очереди касаясь губами огромного члена.

— Ты Жюли? — спросил он негритянку и та послушно кивнула, — твоих рук дело? — он показал на озверевших зомби, которые, казалось, вот-вот разорвут в клочья оставшихся немцев.

— Моих и Сирен, великий Змей, — кивнула Жюли, — по просьбе Мари, я провела Сирен в нашу камеру и помогла ей смешаться с остальными. Когда немцы пришли в свой бордель, мы подмешали им в пиво зелье, что дала Мари.

— Вы хорошо сработали, — кивнул Черный Змей, — но все же, хороший пастух не убивает всех своих овец.

С этими словами он шагнул вперед и с его губ сорвалось громкое шипение, разнесшееся по всему двору. На зомби оно подействовало словно удар кнута — они остановились,