Хозяин и рабыня

лишнего, идя на встречу с ним. Оставалось только распустить волосы, и она легко выудила из них шпильки. Слегка кучерявая волна упала на плечи.

Марьяна закрыла глаза и глубоко вздохнула, мысленно готовясь, но резкий голос оторвал её от этого занятия.

— Какого черта ты там возишься, — вопрошал он.

— Я уже иду, — откликнулась она и открыла вторую дверь, отделявшую прихожую от основного помещения.

В центре него, в широком кресле сидел одетый в кожу мужчина. Кожаная жилетка на голое тело позволяла разглядеть легкую волосатость его груди и живота. Широкие напульсники закрывали оба предплечья почти до локтей. Черные штаны грубой кожи делали ноги бесформенными, но чуть ниже колен были заправлены в узкие голенища высоких, черных ботинок, что делало их похожими на форму гестапо. Сами же ботинки плотно обтягивали икры и голени, но имели широкие носы и высокую подошву. Его внешний вид каждый раз заставлял женщину трепетать. Вот и сейчас она невольно замерла, видя его недовольный взгляд.

Его мощные руки были скрещены на груди, а пальцы правой недовольно постукивали по левому бицепсу, покрытому черной вязью кельтских рисунков. Ах, эти пальцы, как она любила их, их искусность, их силу, их грубость. Тем временем мужчина окинул её злым взглядом из-под черных бровей и поднялся со своего места. Широким, размашистым шагом он подошел к ней и без лишних разговоров схватил за волосы. Она вскрикнула.

— Заткнись, — сплюнул он и потащил её вглубь помещения.

Большая комната была разделена по центру бордюром сантиметров десяти в высоту и повешенным над ним плотным, брезентовым занавесом. За занавесом вся комната была покрыта кафелем, пол, потолок и стены устилали синие совершенно одинаковые квадраты, напоминавшие ущербную отделку советского времени.

Мужчина затащил её за занавес и швырнул на пол.

— Ты опоздала, сука, — оскалившись, прорычал он.

— Прости меня...

— Ах ты тварь! — проревел он и бросился к ней.

Он обхватил её голову руками и притянул её лицо так близко к своему, что она легко могла ощутить его разгоряченное дыхание. Впрочем, как и он.

— Ты что, курила? — разыграл удивление он.

— Прости меня... — вновь повторила она.

Он грубо встряхнул её.

— Сколько раз тебе повторять, сука. Я что, по-твоему, попугай твердить раз за разом? — он ещё раз тряхнул её, и женщине показалось, что вот сейчас он оторвет её голову от тела.

— Прости меня, хозяин, прости меня, — затараторила она.

Он отпустил её и поднялся во весь свой рост.

— Ты знаешь, что прощение нужно заслужить, — сказал он, не скрывая презрительной ухмылки.

Хозяин легонько толкнул её ботинком в бок, и женщина распласталась на холодном кафельном полу.

— Посмотрим, сможешь ли ты это сделать, — произнес мужчина и поставил ногу ей на голову.

Широкая подошва легко закрыла большую часть лица и придавила кончик носа. Женщина принялась лизать подошву, стараясь выслужиться перед господином, но тот ещё больше рассвирепел.

— Безмозглая шлюха! Я разве давал тебе команду делать это?

— Нет, господин...

— Но я дал тебе шанс получить прощение, ты же настолько отбилась