Счастье. Главы 3—4

и закрываю дверь.

Я знаю, что сейчас произойдет. Этот сверток я достал ночью, пока ты спала. Было не сложно, но я знал, что тебе понравится. Я знаю, что ты не любишь платья, но этот момент, когда я говорю, что это не платье — мне нравился, поэтому и завернуть его потребовалось соответственно.

Я спокойно надеваю пиджак, обуваю туфли и выхожу за дверь квартиры, прекрасно осознавая, что минут через десять-пятнадцать ты будешь готова. Только потому, что не сможешь удержаться.

Я считаю до десяти и выдыхаю, слыша твой радостный крик...

... Этот наряд я заказал специально для тебя. Да, он немного женственен, но подчеркивает твои формы, где нужно, а кроме того — не является обычным предметом женского гардероба. Красные чулки прекрасно сочетаются с красными же кожаными сапожками чуть выше колена, легкая тонкая юбка чуть ниже бедра в черно-красную полоску, черно-красная блузка скрывается в черной курточке с алыми швами. Легкие перчатки с обрезанными пальцами. И небольшая шляпка-вуаль с такими же красно-черными полосками. Этот образ довольно давно царил у меня в голове. Я знал, что ты его одобришь, когда наденешь. По одной простой причине — ты в нем просто восхитительна. И даже ты способна это признать. Отдельный аксессуар к наряду — маленький черный стек.

А в бокале, который ты с улыбкой допиваешь, чтобы сбить довольную и волнительную сухость во рту, ты находишь небольшое кольцо. По всему периметру кольцо украшено шахматной мозаикой из рубинов и обсидианов, создавая невероятную игру света и бликов на свету. И оно превосходно одевается на твой безымянный, оставленный мною еще ночью свободным, палец...

... Ты встречаешь меня возле машины и сама бросаешься мне на шею. Твои глаза светятся от радости.

— Это значит, «да»? — спрашиваю я, покачивая тебя на руках.

— Да!

Глава 4. Вечность.

Комната освещена несколькими свечами у стен. Темные плотные занавески на окнах не пропускают света. В комнате висел плотный аромат кожи и металла, сливающийся с запахом крови и спермы. Эта смесь запахов была настолько плотной, что казалось, из нее можно лепить тесто.

Ты оставила стоять меня около стены, накинув цепь, соединявшую наручники, на крюк выше моего роста. Мне приходится стоять на цыпочках, чтобы удерживать равновесие. Ты оставила меня на несколько часов в таком положении, и все мое тело уже давно покрылось потом от напряжения. Единственное, что на мне было надето — это кандалы, да шарик-кляп во рту.

По моим ощущениям уже давно закончилась вечность, как я стою здесь, голый, прикованный к стене, от которой тянет легкой прохладой, словно с издевкой, овевающей мое уставшее, покрытое потом, тело.

Наконец, дверь напротив меня приоткрылась. Яркий свет ворвался в комнату и ты, обнаженная, вошла, с довольной улыбкой наблюдая за мной.

— Соскучился?

Я молчу. А даже если бы и пытался что-то сказать — кляп бы мне не позволил.

— А я тут развлеклась, — ты подошла ближе, — пока думала, как тебя наказать.

В свете свечей я заметил, что твоя грудь покрыта спермой.

— Ты же не против,