Новый этап Льва

тебя такая... Как у них.

— Да о чем ты говоришь?! Я женат. Люблю девушек! Сиськи, письки... Трах...

Я всегда вычисляю геев так — если смотрю на него и могу представить как он с бабой дела делает, то мужик. А если не могу представить, то значит дело гиблое. Вот этого Эда я представляю только в балетной пачке. Он даже похож на извращенца. Плешивый, очкастый и с усами.

— Вот позавчера с такой сексоткой познакомился... И прямо в туалете барном ее нагнул. Стоны по всему бару стояли!

Вот пиздобол, а... Как можно так бессовестно пиздить!

— Это я с виду такой неприглядный... На самом деле я еще ого-го! Фору многим дам...

Я скорее опрокинул стакан, чтобы зло не рассмеяться в лицо этому кретину.

— А у тебя есть жена, Лёв?

— Да.

— Красивая наверно?

— Возможно. Не знаю.

После моих слов Эд повернул голову к столикам и проорал:

— Парни, этот мужик не знает красивая ли у него жена!

Все люди очень громко заржали. Работяги, выпивохи, два педика, старик у стойки, бармен. Все. Я задохнулся от охуевшести этого червяка. В глазах потемнело, виски запульсировали.

— Да ты охуевшее дерьмо! Я из тебя дух выпущу, самоубийца! — громко басил я на весь бар.

Но когда Эд обернулся ко мне, у него было абсолютно другое лицо. От шелестящего неловкого очкастого сморчка не было следа. Теперь ясный и пристальный взгляд смотрел в упор. Губы превратились в жестокую ухмылку-полумесяц. Он снял очки и закурил.

— Ты совсем не уважаешь свою красавицу жену, Лев — неожиданно пробасил Эд.

— Бить и унижать женщин могут только такие ничтожества, как ты! — громко крикнул подошедший бармен.

— А ведь она очень нежная и женственная нимфа... — прошептали два педика с мохито.

— Мы все — любовники твоей жены, Лёва — тон Эда окончательно окреп.

— Она, Лиза, рассказала всем нам как ты отравляешь ей жизнь. Как она чахнет рядом с тобой и ищет любви и ласки на стороне. Мы решили тебя наказать, Лев. Этот урок ты запомнишь надолго. Наверное даже навсегда. — вкрадчиво и нехорошо говорил бармен.

Я сидел и непонимающе моргал на них. Сказать, что я в ахуе был — не сказать ничего. Шок. Электричеством по всей голове. Лопающиеся капиляры на лбу, учащенное сердце. Конечно все это было. И конечно это переросло в нечеловеческий гнев, разрывающий меня в клочья. Гнев и ненависть к Лизке, к Эду и бармену, двум пидрилам. А как они то были любовниками женщины? Притворщики.

— Вы, хуесосы плешивые, что вы мне вешаете тут?! — не своим голосом заорал я.

— Это моя жена и не лезьте не в свою жизнь, ублюдки! Вы себя видели?! Какие вы, нахуй, любовники?! Моя Лизка верна и любит меня! На вас даже старуха не посмотрит!

Я резко вскочил со стула и разбил свой бокал об лицо бармена. В эту же секунду Эд вскинул руку и как лассо закинул мне на шею ошейник с шипами. Резко затянул, я и охнуть не успел.