Покорность

сказал снять побрякушки!

А. и сам мог бы сорвать эту цепочку, но очевидно, ему нужна была покорность. Я сжала руки на груди, в ту же секунду хлыст ударил по незащищённой спине. Интересно что будет, если вырвать это орудие и кинуть, например, ему в лицо, но решиться на это не рискнула. Про себя я думала, что виновата сама.

— Перестань вертеться! Руки за голову!

Рукоятью хлыста А. поднял мне подбородок.

— Не отворачиваться! Смотреть вперёд и вниз! Руки за голову!

Я подчинилась. А. сам легко снял цепочку.

— Забавный вид у тебя. Снимай штаны, глупая.

— Мне холодно.

Я дрожала. Меня бросало то в жар, то в холод.

Встав сзади, А. обнял меня за талию с такой силой, что у меня перехватило дыхание, и сжал рукой сосок — это было довольно болезненно.

— Ты забыла, как ко мне обращаться?

Я попыталась вывернуться.

— Я спрашиваю, как ко мне надо обращаться?

А. продолжал мучать мне сосок, он уже весь налился от этого.

— Я не знаю, мне больно, отпусти, пожалуйста... Как скажете...

— Говори! Говори «как скажете, Хозяин»!

— Как скажете, Хозяин!

Наконец, он отпустил грудь, и, взяв за пояс брюк, потянул их вниз.

— Что, я должен сам с тебя штаны снимать? И вообще, не думай, что всё, о чём я мечтаю — это трахнуть тебя. Давай, оголяйся.

Я стянула джинсы.

— Я смотрю, ты не горишь желанием оголить свою киску. Теперь сними колготки, о трусиках я сам позабочусь, если будешь лениться.

Я всё время пыталась прикрыть себя, отворачиваясь от взгляда, рукой скрывала грудь. Я понимала, что это выглядит смешно и глупо, и потому чувствовала себя ещё смущённее.

А. пришлось дать мне по рукам, чтобы я опустила их и занялась делом.

Я стянула колготки и трусы.

— Выпрями спину, перестань сутулиться. Если будешь сжиматься, плеть заставит тебя держаться достойно.

На этот раз удар был болезненным, и я взвизгнула.

А. достал наручники — видимо весь инвентарь хранился поблизости — завёл мне руки за спину и сковал их.

— Так тебе больше нравится? — издевательски спросил он. — Теперь твои руки ничего не смогут сделать.

Своей рукой А. провёл по киске, затем погладил меня по щеке, коснулся пальцами губ, давая мне облизнуть мой сок.

Был заметно, что А. доволен таким послушанием. Неожиданно он сильно надавил мне на плечи — ничего не оставалось, как упасть на колени, при этом мне с трудом удалось сохранить равновесие. Я слегка потёрлась щекой об его ногу в знак покорности.

А. ухмыльнулся в ответ и протиснул ногу между моих колен, резко раздвинул их. Мне стало неловко за свою слабость.

Я поймала себя на мысли, что стесняюсь не своей наготы, меня пугало, что я не нравлюсь своему мучителю.

— Посмотрели бы твои приятели на тебя, недотрогу! Веди себя хорошо, и я подумаю... А то ведь надо же им посмотреть, как ты выполняешь обязательства.

Мне не пришлось долго стоять на коленях, рукоятью А. толкнул меня в спину и приказал нагнуться, чтобы лицо коснулось пола. Ноги оказались прижаты к животу, а руки —