19. Часть 10

щечками. Девятнадцатая видела девушек с таким строением, это придавало им милый детский облик, но не в случае с двадцатой, которая почти никогда не улыбалась и от этого создавалась впечатление, будто рабыня всегда обижена на что-то.

— Спрашивай.

— Прости? — Девятнадцатая на секунду прекратила натирать ее тело.

— Ты же не просто так подошла, — женщина посмотрела на товарку, — рассматриваешь меня. Сравниваешь с собой?

— Нет, — от такой тактики блондинка слегка потерялась, — в смысле это само получается, но я хотела поговорить не об этом.

— Я была толстой, даже когда нас построили в той котельной и заставили сжечь одежду.

— Прости, я не помню, тогда было не до рассматриваний других. Все думали только о самих себе и гадали что нас ждет.

— Мне бы мое теперешнее тело, да лет десять назад, — продолжила двадцатая, — примерно в твоем возрасте... Я бы многое отдала.

— Оно есть сейчас, не пускай все на самотек, немного старания...

Старшая рабыня взглянула на нее с какой-то покровительственной усмешкой, будто знала какой-то секрет, который возвышал ее над остальными. Но ее лицо действительно стало милым.

— Глупая и неопытная, и это твой самый главный плюс, — двадцатая задумалась на пару секунд, затем, собравшись с мыслями, продолжила, — Всю жизнь мне говорили что делать, с кем дружить, куда поступать, какой путь в жизни выбрать. И я все бесприкословно выполняла, думала что все само придет. Мальчики на меня не обращали внимания и я старалась компенсировать это прилежной учебой. Когда ты студентка, фраза вроде «а зачем мне мужчина, я всего добьюсь сама» звучит очень убедительно, но когда начинаешь работать, зашиваться, приходишь домой усталой в пустой дом, то приходишь к выводу что заботиться о мужчине и детях дома — довольно неплохая идея.

— Звучит как-то печально, — девятнадцатая заслушалась рассказом, — и одиноко.

— Так и есть. Те, кто говорят что им хорошо одной — или врут, или никогда не знали ничего другого. Когда в твоей жизни появится кто-то, ты не захочешь возвращаться в одиночество. Но я отвлеклась, извини. В конце концов у меня скопился багаж страхов и комплексов. Я знала что нужно заняться собой и личной жизнью, но не могла. Просто сидела. Всю жизнь мне говорили что делать и когда пришло время решать самой, я вдруг поняла что не умею чего-то хотеть и добиваться. Я выполняю указание и ухожу в «режим ожидания» до нового приказа.

— И ты решила что это место как раз подходит для тебя? Не слишком ли радикально?

— Когда твой стиль — это жизнь от мотивирующего пинка до этого же самого пинка — то нисколько, но последней каплей было то, что мой мужчина ушел от меня. Купил рабыню.

— Значит все-таки был мужчина, — Блондинка улыбнулась

— Очень недолго, сама не знаю как так вышло. Но вот как все закончилось, я теперь понимаю прекрасно. Он сказал что я не умею быть женщиной, и что я психованная, и что ленивая... Много чего говорил обидного. В конце