Штраф

знала, что и в ваше подразделение нужно копию нести, — я попыталась выпутаться из неожиданных и совершенно не приятных объятий, но он держал слишком крепко, а на мою попытку толкнуть его локтём, ответил тем, что скрутил за спиной мои руки.

— А не знание закона, как говорят юристы, не освобождает от ответственности. Штрафные пени набежали, — снизив голос почти что до шёпота сообщил мужчина. Он склонился к моему уху, и я почувствовала, как горячее дыхание обжигает кожу.

— Пустите! — вновь воскликнула я, пытаясь сбросить с себя его руки и выпутаться. На удивление мне это удалось, но одного только полувзгляда на его довольную улыбку хватало, чтобы понять, что у него всего лишь была такая задумка.

Он в мгновение ока оказался возле двери, достал из кармана ключ и, повернув его в замочной скважине, вновь спрятал. Потом подошёл обратно к столу, который я за это время успела обогнуть по дуге.

Мне в голову не пришло ничего лучше, чем попытаться отбиться от него его же папками и документами. Я принялась кидать во владельца кабинета всем, что только находила на его столе. В какой-то момент схватила клавиатуру, но отправить в её в полёт так и не успела — мужчина заметил предмет в моих руках, потянул за провод, идущий от клавиатуры, и от неожиданности я подалась вслед за ней, налетев на стол.

Он за пару секунд сделал сразу несколько действий — прижал меня к столешнице, оказался со мной на одной стороне стола и, наконец, скрутил мне руки за спиной, крепко удерживая их своими ладонями. Я вновь попыталась вырваться, но попытки были тщетны.

— Будешь рыпаться, — проговорил он, склонившись надо мной, — будет хуже. Поняла меня? — я промолчала, продолжая дёргаться. Тогда он слегка приподнял меня, а через мгновение вновь припечатал к столешнице. — Я по сто раз предупреждать не буду.

Он перехватил мои руки одной ладонью, распахнул ящик своего стола и, продолжая, прижимать меня к столу, стал что-то в нём искать. И вскоре я поняла, что именно он разыскивал. Раздался характерный звук, и лента скотча стала наматываться вокруг моих рук, склеивая их между собой.

— Отпустите! Что вы делаете?! Помогите! Кто-нибудь! — я стала кричать, елозя по столу. — — Пожалуйста, помо...

Договорить мне не позволила его ладонь, лёгшая поверх моего рта.

— Я ведь предупреждал. Я ведь не хотел быть грубым, — говорил мужчина. Он взял из ближайшей стопки парочку листов и, одной рукой зажимая мне рот, второй скомкал эти листы в бумажный снежок. Рука отнелась от моего лица, но я не успела произнести ни слова — он принялся запихивать скомканные листы прямо мне в рот, а когда это удалось, он для верности ещё и полоску скотча прилепил поверх моих губ. — Штраф ты всё равно заплатишь. Точнее, отработаешь. Отработаешь мне штраф, который я сам и придумал. Буквально пару минут назад, когда у красивой девочки в короткой юбочке, — словно демонстрируя свои слова, он ладонями провёл по моим