Отпуск. День девятнадцатый

за нижний край платья и резким движением потянула его через голову, оставаясь в неглиже.

Катя видела свою мать полностью голой за последние недели чуть ли не чаще Алексея, но она все равно не могла привыкнуть к ее обнаженному виду. Девушку не было видно в темной комнате под кроватью, но она и не думала в этот момент о том, что ее могут обнаружить. Ее внимание, как и взгляд мужчины, привлекла прямоугольная повязка на ее Лизы, держащаяся на лейкопластыре. Женщина аккуратно отлепила его и подошла ближе.
— Ну как?

— Что это? — Удивился Алексей.

Кате мать была видна как раз по пояс, как будто специально давая себя рассмотреть.

— Это татуировка. Теперь мои увлечения увековечены на моем теле! — Гордо сказала она.

От резкой вспышки ярости и ревности Катя сжала кулаки и чуть не выдала свое присутствие. Мужчина тоже не разделил радости Лизы:

— Зачем? Это он тебе приказал?

— Ну, не то чтобы приказал, но я не была против. Тебе не нравится?

— Как тебе сказать... Мне вообще татуировки не нравятся, но твое тело меня возбуждает и рисунок смотрится как-то гармонично, что ли...
— Я вижу, что я тебя возбуждаю! — Улыбнулась женщина и стрельнула глазками в сторону его паха.

Она подошла к кровати сбоку и встала перед ней на колени, приблизившись к Кате максимально близко. Обхватив член любовника немного уставшими от оральных ласк губами, она понимала, что сейчас ей точно не придется работать долго. И действительно, через пять минут кровать над девушкой затряслась и, мужчина смешно задергался, выплескивая горячие порции спермы Лизе в рот. Проглотив жидкость, не моргнув глазом, женщина объявила:

— Теперь моя очередь получить удовольствие! — С этими словами она забралась на кровать и, перекинув ногу через тело Алексея, буквально уселась ему на лицо.
От ее восхождения кровать предательски затрещала и, дно посередине немного продавилось, слегка придавив Катю. Несколько минут девушка слушала, как ее мать постанывает от удовольствия, а затем матрац снова заскрипел, это Лиза развернулась в противоположную сторону, лицом к ногам мужчины. Такая поза нравилась ей больше, потому что языку любовника было удобнее ласкать ее клитор, от чего и она получала наибольшее удовольствие.
Не выдержав очередного скрипа и толчка в спину, придавленная девушка выбралась сбоку из-под кровати. Бросив гневный взгляд в лицо матери и, на секунду задержав его на ее груди, она бесшумно вышла из комнаты и номера. Увлеченный процессом вылизывания промежности Лизы мужчина так и не увидел, что произошло, хотя его глаза и так были закрыты попой женщины. А вот она, в свою очередь, просто лишилась дара речи, приоткрыв рот и замерев без движения.

Катя, как медуза горгона, превратила тело матери в обездвиженный камень. Впрочем, это не помешало развращенной женщине через пару минут испытать оргазм от умелого языка любовника, думая совершенно не о нем, а вспоминая взгляд собственной дочери...