Латексное искушение Селины. Главы 16—19

но постоянное теребление моего бедного носа и рта заставляло меня не отставать от Леоны. Наконец мы добрались до моей конуры, и хотя я никогда не думала, что буду счастлива, увидеть этот маленький закуток, сейчас, все чего я хотела, это оказаться в нем и что бы меня никто не трогал.

Она открыла двери и вошла вперед, затем втянула меня в

помещение, быстро защелкнув тяжелый замок, закрывшийся через концевые кольца обоих моих лицевых поводков, но затем она добавила еще один жестокий штрих к своим злым желаниям, притянув меня ближе к кольцу на конце стены! Она пропустила через них еще один замок к тому, что висел на стене! Теперь же я не могла ни отойти от него, ни лечь на пол! Я должна была просто стоять около стены и страдать!

— Это должно развлечь тебя, — сказала она с неприятным холодком в голосе. — А сейчас, я позволю компьютеру, автоматически наказать тебя до конца дня, чтобы показать тебе некоторые особенности твоей униформы.

Я слабо почувствовала, как она подсоединила пуповину к блоку жизнеобеспечения. Дверь с грохотом захлопнулась, оставив меня пялиться на стены по обе стороны, но, по крайней мере, у меня все еще было зрение! Мой слух внезапно исчез, чтобы быть замененным звуками отчаянных криков и мольбы, навязанных мне в уши электронными берушами! Я инстинктивно попыталась тряхнуть головой, чтобы избавиться от мучительной какофонии, но, конечно же, не смогла! Именно тогда мое зрение начало затуманиваться до полной черноты, и постепенно мой запас воздуха становился все более и более труднодоступным!

Глубоко в животе я ощутил внезапное тепло, когда в меня вкачали пищу, а затем, к моему ужасу, в течение следующих бесконечных минут мне ввели быстро наполняющую меня клизму. Естественно, я попыталась убежать от ошеломляющих ощущений, но преуспела только в том, чтобы наказать себя от неистовых рывков на двух моих лицевых поводках! Я был в агонии ощущений тьма, жуткие звуки в моей голове, принудительное кормление и клизма, неудобная поза и прочие факторы совершенно выбили меня из реальности.

Но это было лишь началом моего существования как животного и любимца моего хозяина! Как бы я ни боролась, как бы усердно и преданно ни молилась об освобождении или даже смерти, чтобы избежать своей невероятной ситуации, ничего не менялось... муки которые причиняла мне униформа оставались неизменны. Физическая боль, которую я испытывала, была достаточно сильна, но душевные муки от осознания того, что мне никогда не позволят избежать этой новой роли в жизни, и что я буду постоянно наказана и полностью под контролем во всем, была, пожалуй, самым тяжелым бременем, которое я могла пережить. Меня обрекли на постоянные страдания, если я откажусь повиноваться, самое страшное было то, что я никаким образом не могла прекратить мое воспитание, отныне моя жизнь была мне не подвластна! Теперь я не принадлежу себе...

Я никогда в своей жизни, до сих пор, не чувствовала себя настолько замкнутой и