Попался

боясь сменить позу, произнес:

— Я твоя сучка.

— Будешь делать все, что я скажу?

— Да.

— Кто ты?

— Сучка.

— Говори «сука», а не «сучка».

— Сука.

— Сейчас, блядь, получишь.

Он поднес член к моей попе, нашел вход и резко втолкнул в меня головку. От боли слезы брызнули из моих глаз, но я не посмел попытаться отодвинуться и продолжал раздвигать свою попу для него. Было очень больно и унизительно.

— Включи фантазию и расскажи, что ты, как сука будешь делать, чтобы ублажить меня?

Иван Иванович, не трахая меня, полностью наслаждался своей властью надо мной — я продолжал стоять в унизительной позе просто надетый на его член. Наверное, начали включаться некие защитные свойства психики, я понемногу успокаивался от стресса — мне было противно и одновременно я начал получать маленькие капельки удовольствия от своего подчинения чужой воле.

— Все буду делать. Сосать член, лизать головку, яички. Все, что скажешь.

— Жопу подставлять будешь, залупу сосать, языком работать где скажут, понял блядь. Я — твой самец, ты — моя собственность. Поворачивайся, лижи языком мне залупу.

Повернувшись, я попытался присесть, но он сказал, чтобы я оставался в позе и не смел распрямлять спину.

— Наедине, всегда будешь сразу принимать такую позу, бегать за мной и лизать мне руку.

Я начал вылизывать языком его головку. Без физического насилия с его стороны такое отношение уже даже возбуждало меня. Я начал снова стараться доставить ему удовольствие.

— Так, теперь: язык в рот не засовывать, понял? Лизать двигая головой, как сука. Поскуливай, слюну не глотай, чтобы она текла из твоей пасти, понял? Называть меня будешь Иваныч. Я теперь твой самец, понял? — он легко ткнул меня кулаком в бок, подхлестывая к действию.

Я делал так, как мне сказали — тихонько скулил, высунув язык на максимальную длину, двигал головой, вылизывая головку его члена. Слюна текла на его член и капала на пол. Меня начинало возбуждать мое подчинение.

Несколько слащавых педиков, которые были до Иваныча, лебезя и заискивая добирались до моей попы, чтобы потрахать молодое, почти невинное тело. Иваныч был другим. Он заставил меня подчиниться, не оставил мне выбора, сделал из меня действительно свою суку.

— На колени, залез под меня. Давай быстро, блядь, — он хотел еще как-то продемонстрировать свою доминантность.

Зажав меня коленями под собой, Иваныч засунул мне большой палец глубоко в горло:

— Теперь соси это, — и палец уперся в мои гланды.

Я сосал и лизал его палец, пока другой рукой он продолжал дрочить над моим лицом.

— Будешь себя плохо вести, заставлю жрать говно по подъездам и отсасывать у бомжей! Понял, блядь, говори, кто я для тебя?

С пальцем во рту я промычал:

— Мой самец, а я твоя сука.

— Вылазь сука, нагнулся раком!

Иваныч резко ввел глубоко в мою попу палец и потянул рукой вверх. От боли снова хлынули слезы, чтобы было хоть чуть-чуть легче, приходилось немного подпрыгивать. Ему это очень нравилось.

— Пока я дрочу, лижи куда достанешь и старайся, блядь, — снова рывок рукой вверх