Как меня сломали

от злой обыденности, пыталась пронести через все невзгоды, то добро, которое я хотела подарить всем-всем на земле, умерли. Я сломалась.

Женя продолжал пристально и бесстыдно меня рассматривать. А я поняла, что теперь ненавижу его. И ненавижу всех. Он даже не осознавал, что натворил. А мне теперь было абсолютно плевать, что будет дальше.

Мой разум затуманился. Я подошла к нему вплотную и развязно поцеловала в губы, расстегивая рубашку. Мои губы опускались все ниже, покрывая поцелуями его тело. Я опустилась на колени и начала медленно расстегивать зубами его ремень. Практики у меня, конечно, не было, но зато были инстинкты. Справившись с задачей, я выпрямилась и снова посмотрела в его глаза.

— На троечку с минусом, — надменно произнес Женя, приподняв меня и посадив на подоконник.

Раздвинув мои ноги, он подошел вплотную и принялся меня целовать. Его губы жадно впивались в мое тело. Я откинула голову назад и просто терпела все, что он делал, терпела чужие руки, ласкающие меня без нежности, управляемые одним только желанием. Как странно, вот так, без любви...

Женя сжал мою грудь и стал целовать шею. Потом он подвинул меня еще ближе к себе, все шире раздвигая мне ноги. В этот момент я почувствовала, что больше терять нечего и мне стало все равно. Я обхватила его ногами, он улыбнулся и резко вошел в меня.

Его грубые монотонные движения становились все быстрее. Он запрокинул голову назад и тяжело дышал. Это длилось целую вечность. Я кусала губы, чтобы не расплакаться от обиды за себя, за то, что он со мной сделал, за то, что он убил мою веру в добро, в мир, в хорошее, за то, что он проник в мой маленький светлый мирок, натоптав там и разрушив его, сбросив меня в реальность и оставив совсем одну. Мне стало безумно одиноко. И холодно. Я поняла, как умирает душа.

В этот момент Женя со всей силы прижал меня к себе и кончил. После этого он чмокнул меня в щеку и ушел. А я осталась одна в совершенно незнакомой, до боли чужой комнате, абсолютно голая и ненавидящая весь мир во главе с собой. Слезы предательски закапали с ресниц. Я подняла с пола свою белую рубашку, забралась с ногами на подоконник и закурила, глядя на яркие и очень далекие чужие звезды, светящие в чужое окно. Я не хотела ни о чем думать, просто смотрела куда-то и курила.

Вошел Женя, обернутый в синее полотенце.

— Алена, здесь не курят.

— Мне плевать, — ответила я, продолжая смотреть в окно.

— Хочешь виски?

— Да...

Женя налил мне целый стакан и поднес прямо к губам.

— Пей.

— Я не собираюсь пить из твоих рук.

— Ты этой ночью принадлежишь мне, разве еще не поняла?

— Почему ты выбрал меня?

— Ты самый чистый человек, которого я знаю. Поэтому я и выбрал тебя...

— ... и сломал. Я ненавижу тебя! — по моим щекам побежали слезы, я отвернулась от