Исход крепостных рабов прекрасной княжны Ирины

было приказано кончить мне на лицо. Супруге очень понравился юноша и ему было приказано ехать с нами.

Мне же было велено исполнять роль пуфика, и всю дорогу до первого привала моя спина служила подставкой для ног любовника моей жены, прекрасной и юной княжны Ирины. С каким удовольствием, когда придет время и супруга оттолкнет от себя этого самонадеянного молодого красавца, я самолично выпорю его батогами, а пока это не случилось — я его раб, раб любовника моей жены.

Первый привал решили организовать недалеко от города «С» н-ской губернии. Госпожа сняла номер в городе, остальным было велено располагаться на ночь в степи, недалеко от города. Глубокой ночью приказчик робко постучал в дверь нашего номера, где расположились я с супругой и её молодой любовник, я как раз заканчивал мыть любовника жены после его любовных утех с моей супругой.

— Мне бы... э... госпожу надобно видеть, — робко заговорил приказчик, — по неотложному делу.

— Княжна Ирина! — позвал я свою жену, — госпожа, Вас желают видеть по неотложному делу.

Прелестная госпожа в одной ночной рубашке, с растрепанными волосами, с негой во всём молодом её теле, только что хорошенько удовлетворенном молодым любовником на глазах её законного супруга, вышла к своему приказчику.

— А, Прохор, это ты, чего тебе? Говори скорее, я спать хочу, а утром получишь от конюха десять ударов кнутом за то, что посмел потревожить во внеурочный час.

— Да, госпожа, — покорно склонив голову сказал Прохор, — слушаюсь, но тут такое дело, двух беглых поймали, вернули в лагерь, уже было в городе пытались смешаться с местным населением, да вид у них больно не домашний оказался.

— Где они? — зевнув спросила юная госпожа.

— Здесь, у входа ждут_с решения Вашей милости, привести?

— Зачем они мне? Выпороть, по полсотни плетей каждому, приковать к дереву на ночь, утром накажем прилюдно, ступай, скотина. — томно протянула юная госпожа, — и ты ступай, — обратилась она к своему молодому любовнику, — я с мужем опочивать.

Я полностью раздел свою жену по её приказу, и мы легли спать.

На утро в поле возле города госпожа приказала собрать весь свой крепостной люд. Мужчин приказала сковать всех, в единую цепь, каждому надеть рогатину. Женщин связать волосами и косами друг с другом, детей приказано держать подле матерей. Сойдя по подставленной в рабском поклоне спине кучера, по обыкновению придерживая от ветра свою французскую летнюю шляпку с широкими полями одной своей белой, изящной ручкой, другой приподнимая подол легкого летнего платьеца, так изящно облегающего её хрупкую, молодую и стройную фигурку, княжна Ирина вышла из кареты на встречу своим крепостным рабам. Тут же к её стройным, маленьким, белым ножкам в светлых, мягких кожаных полусапожках, бросили двух ночных беглецов, связанных и опоясанных веревками и цепями по всему телу. Приподняв подбородок раба носочком своего полусапожка, глянув в его обреченные глаза, юная госпожа спросила его имя.

— Никишкой кличут, госпожа — пробормотал неудавшийся беглец, — Никифор, то бишь — и опустил глаза.

— О майн