Зайчонок

не пришёл ночевать. Поинтересовался потом только мой старший брат, но я сказал, что нашел, где пожить и что мне там хорошо. На этом всё..

Я жил у неё дома я даже не знаю, в каком качестве. Просто жил с ней, ел по утрам, ходил в школу, потом возвращался к ней домой. Это был шикарный дом, я никогда в таком не был и всё, что, было, сделано внутри было так красиво и так продумано. В каждой детали идея, в каждой идее чувствовалась какая-то сила стиля. Я чувствовал это всё очень эмоционально, и не знаю скорее от чего: от того, что я такой по-женски сентиментальный или потому, что я левша. Так мы и жили какое-то время с этой женщиной, как друзья, и я даже не знал, что должен делать. Мне очень нравилась красивая одежда из магазинов Калвин Кляйн, Лакост и Зара... Я не знал, как мне надо было её за это благодарить. Я достаточно был замкнутый в общении с чужими людьми и даже не знал, что ей рассказать, поэтому рассказывал просто какие-то истории из школы. Мне нравилась эта дорогущая квартира и эта вкусная еда, но я прекрасно понимал, что за всё всё-таки надо как-то платить, но я не знал как. В один прекрасный день мы с ней смотрели телевизор и она поцеловала нежно меня в щёку, котом не отдалясь от меня поцеловала в губы. Меня просто застопорило и я совершенно не знал какие действия я должен совершать в такой ситуации. У меня совершенно не было инструкции на такой случай и я просто сидел практически в шоковом состоянии и очень глупом положении.

«Ты когда-нибудь с девочкой целовался?»

«Нет». Я ведь действительно никогда не целовался с девочкой не знаю, как это делать.

«Просто открой рот и повторяй все движения за мной»

Так я впервые поцеловался. Она меня просто засосала. Я понимал только то, что мне нравится то, что она мне дает, и раз ей нравится то, что я могу ей дать, то я просто обязан ей это дать. Так я научился целоваться во всех стилях и во всех видах. Вначале, конечно, было страшно, но потом привык.

Потом был ещё один переломный момент. Я не хочу рассказывать, как к этому пришло, но я помню, что она сказала мне раздеться. Пока она была в ванной, то я разделся и шмыгнул под одеяло. Она вышла ко мне в чулках, трусиках и лифчике. Я как партизан сидел лежал под одеялом, накрывшись по шею и понимая, что наконец пришёл тот день, когда это случится. Полового акта я боялся больше всего в жизни. Это было вдвое страшнее, чем если бы меня три раза побили. Она лена на конец огромной кровати и просунув руку под одеяло, поймала мою ногу и немного откину одеяло держала мою ногу за ладышку.

«Боже! Какие у тебя ножки красивые!», сказала она ласковым голосом,