Скорый Питер-Москва

нагнулся и зацепил языком тесемку маленьких стрингов, оттянув ее, зажал губами и потащил вниз, пока они не упали вовсе. Егор выпустил тесьму изо рта и начал целовать внутреннюю поверхность бедра, медленно двигаясь вверх, к гладко выбритому лобку. Слегка пройдясь языком по расщелинке, поднялся во весь рост и прижался к моим губам. Целовался он неторопливо, слегка посасывая то нижнюю, то верхнюю губу, а его теплые и мягкие ладони мяли мне грудь. Член настойчиво таранил живот, давая понять, что его хозяин с каждой минутой становится все нетерпеливее.

— Ты позволишь, — прозвучало, скорее, ни как вопрос, а как констатация факта, я дотянулась до его брюк и выдернула ремень.

— О, а ты затейница.

— Еще какая. Повернись, руки за спину, — Егор одарил меня одной из своих очаровательных улыбок и выполнил приказ. Скрестив руки за спиной, он позволил стянуть их ремнем. Довольно легко и быстро я затянула ремень на запястьях Егора, не так сильно, чтоб затекли кисти рук, но и не так слабо, чтоб он мог их высвободить. Потом, попросила встать его на колени на кровать, и подтянув вверх другой конец ремня, обернув вокруг штанги, исполняющей роль держателя полотенец, завязала узлом. Парень слегка напрягся. По сути, двигаться он мог, но подняться с колен или поменять положения тела — нет, в основном из-за боли, которая появлялась с попытками высвободиться. Я посмотрела в его глаза, провела рукой по щеке и отвесила громкую оплеуху. От изумления глаза Егора округлились. Он хотел произнести что то, но я начала целовать его в губы, а мои пальцы сжали ствол его члена, медленно двигая вдоль крайнюю плоть, то закрывая, то раскрывая головку. Он застонал. Тогда, я стала у него за спиной и прошлась языком от первого шейного позвонка до самого копчика, нежно массируя спину руками, дойдя до ягодиц, не удержалась и снова шлепнула Егора, да так сильно, что на ягодице остался след от ладони. Он вскрикнул, но не стал возражать. Я решила, что пора. Открыв дорожную сумку, достала то, что купила перед самым отъездом и смазку.

— Что ты там делаешь? Развяжи меня, я не хочу больше так сидеть.

— Не сейчас, мой сладенький. Чуть позже. — Я надела черные трусики из латекса, на которых красовался страпон. Короткий и толстый, как любила Юля. Обработала его смазкой, потом нанесла тонкий слой на дырочку ануса Егора и вот тут он занервничал.

— Зачем это? Я не хочу, развяжи, нет, не надо.

— А то что? Позовешь бригадира поезда? Полицию? Хочешь, чтоб весь вагон любовался нашими затеями?

— Ты, ты, ты не посмеешь, — прохрипел он. Я вновь начала его ласкать. На этот раз ртом. Погрузив все еще разбухшую от желания головку в ротик, обвела вокруг язычком, сжав ее губами, слегка пососала и снова отправила глубоко в рот. И так повторила раз пять или шесть, пока он не задрожал, от охватившего тело, возбуждения. Егор даже