её бедра, проведя пальцами снизу, от колена, обтянутого чулком, до самой поясницы. Затем раздвинул её ягодицы и жадно провёл языком между ними. Эмма как будто подалась мне навстречу. Я повторил, на этот раз усилив нажим языком. Просунув пальцы между её ног, я начал массировать клитор; свободной же рукой я ещё сильнее раздвинул ей ягодицы, наклонился и продолжил вылизывать там. Эмма наклонила голову с удовлетворённым выдохом. Она завела одну руку за спину, опять схватив меня за волосы, и прижала к себе, начав водить тазом вверх-вниз. Повторилось то же, что было на полу — она просто трахала себя моим языком. Впрочем, на этот раз она быстро сдалась, отпустив меня и предоставив действовать самостоятельно. Я продолжил вылизывать её.
Её стоны всё усиливались. Если поначалу она просто потихоньку постанывала, то теперь это скорее походило на визг, иногда переходивший в настоящее рычание. Я старался, как мог — мой язык мелькал, словно молния, лаская, наверное, каждую её клетку. Почувствовав, что её бёдра начинают дрожать, я усилил движения пальцев на её клиторе и ещё быстрее заработал языком. Она взвизгнула, сжав ногами мою руку, и начала валиться на бок, трясясь от мелкой дрожи. Я удерживал её, как мог, стараясь прижать к подлокотнику, но она всё равно медленно сползла на пол, продолжая биться в конвульсиях оргазма.
Я отступил назад, наблюдая за ней, свернувшейся на полу — в помятой блузке, с уже растрёпанными волосами, с красным лицом и задранной юбкой. Она ещё около минуты скулила, не поднимая головы, затем затихла, но так и не встала. Я присел рядом с ней, поглаживая одной ладонью её бедро, а второй взял её за подбородок, как она меня совсем недавно, и повернул её лицо к себе, заставив посмотреть мне в глаза. В её взгляде уже не было того холода, но похоть... Она только усилилась.
Эмма подняла дрожащую руку и медленно провела пальцами по моей щеке, на которой всё ещё блестели её соки. Затем слабо улыбнулась.