Мужчина и его женщина. Часть 2: Провинности и наказание

жопке — женщина томно взвизгивала — за то, что эта сука не соблюдала предписанную для принятия наказаний позу.

Наконец, она выпрямилась, заложив руки за спину.

— Я готова, господин мой, — и на секунду стрельнула глазами в моё лицо.

Я с наслаждением ударил её открытой ладонью по щеке, она аж ахнула и отшатнулась. Не давая женщине прийти в себя, я ударил её стеком по колышащимся от движений сиськам.

— Два! Три! Четыре! — не забывала считать женщина. Вот, блядёшка! Могла бы и пропустить, порадовать хозяина.

Её сиськи колыхались под ударами, как тесто, блестя мокрыми от слюней сосками.

— В руки взяла!

Моя женщина — волосы её нежно колыхнулись, чёлка полностью закрыла левый глаз, — послушно подняла руками свои массивные сиськи. Я снова подул лопаточкой стека на увлажнённые соски, получив от своей женщины благодарные, сладострастные стоны, и начал стегать сиськи, задерживая удар и наслаждаясь волнами, что шли от лопатки стека по нежным белым шарам.

— Пять! Шесть! Семь-восемь-девятьдесятьодиннадцать-двеннадцатьтриннадцатьчетырнадцатьпятнадцатьшестнадцатьсемнадцатьвосемнадцать!!!

А я лупцевал её трясущиеся большие сиськи сверху-вниз и снизу-вверх, тяжело дыша, с горящими глазами, капая на пышные груди слюной — слюни водопадом текли из моего рта, я не захотел их сглатывать, я обливал ими свою любимую.

— Девятнадцать, — простонала она после очень сильного удара по соску. Я собрал максимум слюны во рту и плюнул в её изумительно красивое, накрашенное лицо.

— Ох, — сказала она, и я плюнул в красное «О» её открытого ротика.

— Двадцать, — прошептала она.

— Рано, — сказал я и очень сильно раз пять отстегал раскрасневшуюся, избитую, упругую, несмотря на размер, правую сиську.

Моя женщина плакала и кричала в голос. Огромным усилием воли я остановил экзекуцию.

Однажды я забью её насмерть. И выебу мёртвую.

— Мой господин! — воззвала она, мои слюни стекали по красивому лицу. — Но я заслужила лишь десть ударов! А подучила двадцать.

— Поблагодари меня за эти лишние удары, — сказал я, — ибо они тебе в радость... Не так ли?!

— О, да, хозяин! В радость! Ведь я — блядь...

Она стояла на коленях, протягивая мне сведённые вместе сиськи пятого размера, украшенные багровыми шрамами ударов, а прозрачная юбка пеньюара покрывала всё вокруг. Огромные, ясные глаза молили о сперме.

— Поправь макияж! — велел я.

Моя женщина взяла косметичку и стала подкрашивать губы, не отрывая взгляда от моей ширинки — ведь «если хуи, как скала, не нужны и зеркала». На самом деле её губы не нуждались в дополнительной помаде, впрочем, помады много не бывает, но очень уж мне хотелось наказать большие сиськи моей женщины.

— В позицию, — велел я.

Моя женщина мгновенно выпрямилась на коленях, оттопырив здоровенные сиськи с красивыми розовыми ореолами, заложила руки за спину и подобострастно посмотрела на меня.

— Когда я ходил за коньяком, — мстительно сказал я, — ты не приветствовала меня реверансом.

«Я стояла на коленях, ожидая твоей воли», — могла ответить она, но не стала. Вместо этого моя женщина наклонилась лбом в пол и задрала прозрачные юбки, обнажив круглую розовую попку. Я с удовольствием отстегал её.

— Раз! — сладострастно стонала моя женщина. — Два!