Встреча двух любящих сердец

дочери ...Светлана относилась ничуть не лучше, чем к рабу. За малейшую провинность (например, за «тройку» в дневнике) «любящая» мама начинала кричать на Олю, таск — Это чем-то напоминает порнофильмы, — сообщил Юрий Светлане смущённо. ала её по комнате за волосы и за руки, выламывая их, после чего швыряла зашедшегося в истерике ребёнка на диван, срывала с него трусишки и начинала жестоко пороть по девичьей попке ремнём, приговаривая:

— Так тебе, мерзавка, так! Заткни свою поганую пасть, гадина, или я тебя, сволочь, до смерти запорю!

— Мамочка! — верещала та. — Моя любимая, хорошая мамочка! Прости меня, пожалуйста, милая мамочка! Я больше никогда-никогда не буду так делать!..

После порки разгорячённая садистка утаскивала ребёнка в ванную и ставила коленями на горох на весь вечер. После наказания Светлана несколько дней кормила девочку только несолёной, постной пшённой кашей. В такие дни доставалось и Юрию — и его Светлана жестоко порола плетью или солдатским ремнём. Но мужчине вытерпеть боль, обиду и несправедливость было, конечно, несравненно легче, чем малому ребёнку.

Нередко Юрий видел, как Оля усердно моет и начищает сапоги мамы кремом; Светлана придирчиво принимала у неё работу, и, если ей что-то не нравилось, наказывала девочку. Также Оле приходилось и мыть полы; мама при этом лежала на диване и покрикивала на дочь:

— Кто же так моет, дубина ты стоеросовая! Руки у тебя, видно, не из того места выросли! Лучше, лучше тряпку выжимай! Да не в ту сторону отжимаешь, дурёха! Смотри, выведешь ты меня из себя!..

Кроме всего этого, Юрий ничего не знал о бывшем муже Светланы. На его осторожные вопросы та кратко отвечала, что они развелись, и вскоре, вообще, запретила мужчине задавать вопросы на эту тему.

Однажды Юрий отработал смену с утра и после обеда был дома. Помыл посуду, приготовил еду и приготовился к серьёзному разговору со Светланой. Та пришла из школы раздражённой, явно не в духе, и мужчина подумал, что момент для разговора он выбрал крайне неудачно. Тем не менее, откладывать его не хотелось — далее терпеть было невозможно.

Юрий налил Светлане в тарелку горячего супа; затем поставил перед ней картофельное пюре с котлетами, приготовил чашку негорячего кофе, какой любила Светлана. Поев и несколько успокоившись, женщина прошла в маленькую комнату, переоделась, накинула на себя домашний халат и легла отдыхать на диване. Юрий решил, что пора приступать к разговору.

— Знаете, Госпожа, — опустившись на колени, произнёс он, — позвольте мне с Вами поговорить!

Женщина воззрилась на него с таким удивлением, как будто вдруг ожил камень.

— Что ж, — изрекла она, — говори, коли есть такое желание.

— Знаете, Госпожа, — Юрий кашлянул, — Вы извините, но так жить нельзя! Я уж не о себе говорю — о Вашей Оле. Нельзя так относиться к дочери!

— Как именно? — холодно спросила женщина.

— Так жестоко! Она ещё ребёнок, а Вы издеваетесь над ней хуже, чем над взрослой!

— Это — мой ребёнок, как считаю нужным, так и воспитываю, — так же холодно ответила Светлана. — Как