Служанка

с себя пропахшую бензином и потом одежду. Девица, щурясь от радости, наблюдала за девушкой и, как тюремная надзирательница, подгоняла её отрывистыми окриками и своим хлыстиком, не давая возможности остановиться хоть на секунду.

— Встать здесь! — приказала Марго, когда Катя полностью освободилась от одежды.

Девушка, ежась от холода и страха, встала к кафельной стене и заложила руки за голову. Госпожа взяла в руки длинный шланг и стала обливать рабыню еле теплой водой, при этом хохоча во всё горло, когда та подпрыгивала от струи, направленной то между её ног, то попадавшей по грудям.

— Душ-шарко! — поясняла девица, — Полезен для здоровья и для воспитания непослушных рабынь!

Экзекуция продолжалась минут десять, и Катя успела в полной мере «насладиться» этой процедурой. К тому же, она еще и замерзла и теперь вся тряслась от холода, моля Б-га, чтобы эта пытка побыстрее закончилась.

— Утрись, соска! — Марго выключила воду и бросила девушке кусок мешковины, — Давай, поторапливайся! Жрать хочу.

Мешковина была жесткой и колючей, но чистой, и Катя, скрипя зубами, вытерлась, как могла. Марго, ехидно улыбаясь, поманила её пальцем.

— Мамашка сказала, что этот дебил лишил тебя невинности, — прогудела она, понизив голос, — Так что этот аксессуар тебя не испугает. Надевай.

Она бросила Кате в руки узкие резиновые трусики с двумя затычками, вшитыми в перемычку. Девушка никак не могла понять, для чего они нужны, но Марго, орудуя хлыстом, подгоняла её, и рабыня с трудом натянула на себя эту странную для неё одежду. Обе затычки «нашли» предназначенные для них отверстия и без особого труда проскользнули внутрь. Девица осмотрела невольницу и сама подтянула лямки, еще глубже вогнав затычки в неразработанные норки.

— Пройдись, соска! — приказала она.

Катя сделала несколько шагов и поняла всё коварство этой детали её новой одежды. Пластиковые затычки стали тереться о стенки, возбуждая девушку. Даже когда Катя останавливалась, ощущение наполненности не давало ей покоя. Очень скоро появился легкий зуд в сосках, защекотало под грудями.

Марго протянула пленнице платье, сшитое из тонкого черного латекса. Катя втиснулась в него, и материя в ту же секунду «облепила» её тело со всех сторон. Теперь при любом даже самом малом движении возбуждались не только обе щелки, но и грудь. А госпожа выдала Кате фартук с нагрудником, который елозил по соскам, добавляя огня.

— Руки! — крикнула девица и надела на запястья браслеты, сцепленные небольшой цепочкой.

Та же участь постигла и ноги. Теперь Катя была закована, как самая настоящая каторжанка. Марго всучила девушке туфельки-балетки и погнала на кухню.

— Приготовь мне завтрак, соска, — распорядилась она, развалясь на стуле, — Госпожа жрать хочет! А ты свой завтрак еще не заслужила.

Катя принялась за дело. Вскоре на столе появились сэндвичи с сыром и ветчиной, проложенной листьями шпината, большая чашка с ароматным кофе и кувшинчик со сливками. Марго, ухмыляясь и щурясь, начала уплетать завтрак за обе щеки.

— Свари кашу, — приказала она.

Служанка, недоумевая от удивления, выполнила приказание. Глядя на обилие еды, у неё засосало под