Интернет-знакомство

внутри себя. Она стала ловить его уже совсем вялый член и обсасывать его, ей был приятен его терпкий вкус.

— Молодец, моя девочка, но ты запачкала пол. Его тоже тебе придется вымыть своим язычком...

— Но он же грязный! — только и успела возразить Ира, как резким толчком была опущена к полу. Нога Эдуарда оказалась прижатой к её голове, и у девушки не было возможности вырваться.

— Моя сучка может поласкать свой клитор, — разрешил Эдуард.

Лежа щекой на полу в лужице спермы пришлось постараться, чтобы вылизать все вокруг себя. Ей было неудобно как физически, так и морально, её попка оказалась поднятой кверху и нехотя она демонстрировала своему искусителю выбритую мокрую писечку и сжатую звездочку ануса. Эдуарду нравилось как выглядит её покрасневшая текущая пизденка, как её пальчики дрочат клитор, не забывая поглаживать и дырочку, но не входя в неё, а только раздвигая губки, как будто специально дразня и соблазняя его. Ирина вдруг поняла, что к её попке прижимается вставший эрегированный член. Она застонала от предвкушения и еще больше выгнулась. Эдуард, встав на колени, резко вогнал в её мягкую плоть свой кол и остановился. Ирина перестала соображать и потеряла себя, ей хотелось двигаться, крутиться на его члене, она чувствовала, как он заполнил её, как сжалось все внутри неё, она не могла больше сдерживаться и волны оргазма сотрясали её тело.

— Выеби меня всю... бери меня глубже... сильнее... до конца... ещё...

Эдуард стал двигаться навстречу своей озабоченной сучке и во время её оргазма всунул палец, в её выставленную попку. Ирина взвыла, но оргазм приглушал боль.

— Мне нравится, как ты кончаешь. А все твои дырки теперь мои и мне решать, что с ними делать. А пока я хочу, чтобы ты привыкла к моим пальцам. Ты заслужила право быть моим спермохранилищем сегодня...

Эдуард наращивал темп в мокром расслабленном влагалище Иры, и она вдруг почувствовала толчки его спермы. Ей было так приятно стоять, прижавшись головой к полу, оттраханной и расслабленной, что она даже снова немного возбудилась. Мысли о правильности сего действа окончательно отошли на второй план, и Ирина растворилась в удовольствии.