Негритянка и наци. Часть 2: Битва за Гаити. Глава 4

ей велели. За ее спиной послышались шаги, тяжелые руки легли ей на поясницу, потом опустились ниже, сдавливая пышные ягодицы. Мари инстинктивно прогнулась в талии, прижимаясь грудью к подоконнику и выпятив зад. Неизвестность и опасность возбуждали ее — она чувствовала, как у нее промокает между ног, а по бедрам стекают струйки влаги.

Мулатка почувствовала жаркое дыхание возле промежности и жадный язык погрузился в ее расщелину. Мари стиснула зубы, задавив готовый сорваться с губ смешок — тебе это так понравилось, наци? Она осторожно начала двигать бедрами, вдавливая зад и промежность в лицо коменданта и чувствовала как он с все возрастающей жадностью лижет ее пизду, с чавканьем глотая женские соки. Временам его язык проникал и между упругих ягодиц Мари, вылизывая отверстие ануса. Мулатка стонала, протирая свои упругие шары по лицу нациста. Ее страшно возбуждала мысль, что «истинный ариец», не считающий ее за человека, отъявленный расист, на коленях лижет ее черную пизду и жопу. Похожие чувства явно обуревали и Нойманна — Мари чувствовала, что его возбуждала именно запретность, «грязь» этого секса. Вцепившись в бедра Мари, немец долбил языком ее киску, словно голодный, дорвавшийся до куска мяса. Мари завела руку за спину и, нащупав голову нациста, еще сильнее вдавила его себе в задницу. Одновременно, протянув назад ногу, она нащупала ступней торчащий нацистский стручок и принялась растирать его. Всего через несколько минут членик немца задергался и излился на ее подошву фонтанчиком спермы. В этот же момент кончила и сама Мари, залив лицо немца своими соками.

Руки фон Нойманна соскользнули с ее бедер и он встал, отходя в угол комнаты, где, как помнила Мари, был умывальник. Послышался шум льющейся воды и мулатка рискнула повернуть голову. Фон Нойманн вытирал лицо, глядя на Мари со смесью ненависти, стыда и похоти. Мари как можно подобострастней улыбнулась, напряженно гадая что будет дальше. Немец сверлил ее тяжелым взглядом, потом, будто решив для себя что-то, жестом указал на свой опавший член. С невольным вздохом облегчения, Мари опустилась на колени и поползла к немцу, чтобы взять в губы обмякший стручок. Вылизав дочиста нацистские гениталии, Мари привела его член в боевую готовность, после чего, по приказу эсэсовца, легла грудью на кровать, выпятив зад. Едва сдержала смешок, когда член немца провалился в ее черную щель — это больше напоминало щекотку, чем нормальный секс. Мари стонала, подмахивая и всячески изображая страсть, вздохнув с облегчением, когда, наконец, белый писюн выплеснул в нее струйку спермы. Фон Нойманн со стоном вышел из нее и, пошатываясь, рухнул на кровать.

— Ты черная ведьма, — убежденно сказал он, — на вашем проклятом острове все такие.

— Я лучшая из всех, — позволила себе улыбнуться Мари.

— Ты много о себе думаешь, — нахмурился немец, — не забывайся. Можешь идти.

— Как скажите, герр Нойманн, — кивнула Мари, подхватывая с пола одежду, когда послышался негромкий стук в дверь.

— Герр Нойманн, — послышался женский голос, — можно?

— Минутку Алиса, — немец сделал нетерпеливый