Воспоминания

всё промокло и мешало взбираться. Ноги Светланы Ивановны приближались, но чем труднее было карабкаться, тем сильнее возбуждение нарастало. Наконец ноги в туфлях оказались совсем близко от моего лица и я почти добралась. Одна рука соскользнула с бортика и я упала вниз лицом и наверное ударилась бы о металлическую площадку аттракциона, но вышло так, что лицо моё уткнулось в изящную ножку, затянутую в колготок и плотно перехваченную ремешками туфли. Всё произошло совершенно случайно, но от этого невольного поклонения женским ногам внутри меня произошёл настоящий взрыв сексуального экстаза. Я кончила почти сразу и, отпустив руки, всё же скатилась с горки, только уже задом. Всё происходило наверху и никто ничего не заметил, но Светлана Ивановна вдруг всё поняла. Она потом мне ничего не сказала и наказывать не стала. Разговора с родителями так же не последовало.

Марина слушала с неподдельным интересом, после чего прошла в прихожую и присела на стул. Она обувалась в облегающие кожаные босоножки на тонких каблучках и вызывающе улыбалась. Затем она вернулась в комнату и уселась в кресло. Она приказала мне встать на колени и смотреть ей в лицо. Я с нарастающим возбуждением опустилась на коленки перед креслом и ноги Марины оказались в манящей близости. Она приказала обнять меня за бёдра и не отпускать руки, пока не закончится экзекуция. В этот раз она била меня по щекам размеренно, не торопясь. Я щурила глаза и стонала, из глаз потекли слёзы, а она строго говорила мне, чтобы я раскрыла глаза и смотрела всё время на неё. Я возбуждалась и это было заметно по выражению моего лица. Марине это нравилось. Она приказала мне считать удары вслух и я повиновалась. Мне было больно и лицо горело огнём, но отвернуть его я не посмела. Через пятьдесят ударов она подняла меня и подвела к зеркалу.

— Ну как? — спросила она — тебя это возбуждает?

Я смотрела на своё отражение и лицо моё было ярко помидорного цвета.

— Да — тихо призналась я всхлипывая и утирая слёзы.

— Тогда раздевайся! — приказала Марина, усаживаясь заново в кресло.

Мне было стыдно, но я разделась до гола и ждала приказаний Марины. Она с нескрываемым восхищением и завистью смотрела на мою наготу и в руках у неё откуда-то появился тонкий кожаный пояс.

— Вставай на колени передо мной, упрись руками в пол.

Я встала на колени, как мне было приказано, и руки оказались рядом с её ногами в босоножках. Марина наступила мне подошвами босоножек на кисти рук и одной рукой притянула мою голову к своим красивым ногам. Положив своё лицо ей на колени, я приготовилась к наказанию. Свист ремня не заставил себя ждать, но сильной боли не было, моя подружка била вполсилы. Но даже после десяти ударов ягодицы горели огнём и мне хотелось их потереть. Мои руки были под подошвами босоножек и высвободить их было сложно. Наконец я выдернула одну руку и