миры? Очень может быть. К такому повороту дела я оказалась готова. В моей прежней жизни не было семьи, детей, и даже любимого. Игоря я не любила, как т он меня, теперь это стало очевидно. Посмотрев на раба (неужели моя детская мечта сбывалась) я, легко войдя в «госпожеское» состояние, каким я его себе представляла в фантазиях, приказала:
— Сейчас ты мне подробно расскажешь, кто у меня в доме живет, какие порядки, и как мне себя вести, чтобы никто не догадался, что я другая.
— Вы не другая... анализ ДНК дает 100% гарантию определения личности. — Он попытался было возразить.
— Не отвлекайся! Рассказывай!
Раб кивнул и начал краткий экскурс в мою жизнь. В обществе процветал матриархат и рабовладельческий строй. Право решающего голоса во всем принадлежало женщинам. В моем же доме живет 5 человек, в основном прислуга, и мой личный раб Игорь.
Остальные рабы жили отдельно в глубине усадьбы, некоторые работали, так как закон разрешал рабам работать, если конечно их хозяйки не были против этого.
— Вы очень строгая, но добрая хозяйка, а ваши рабы не очень... не очень...
— Не очень послушные? Ленивые? Какие?!
— Да, ленивые, госпожа.
— А мой личный раб?
— Он очень капризный, и он... — Ганс снова запнулся, но, словно вспомнив что-то, продолжил, но уже убитым голосом. — Он вьет из вас веревки. Так считают ваши знакомые. Мне это известно от чужих рабов.
От такой новости я подняла бровь, что видимо для той Эммы было проявлением крайней степени сердитости, не знаю, но раб снова повалился ниц. Интересно если я (то есть та Эмма) такая добрая, то почему они меня так боятся? Хотя раб-полицейский говорил все верно — тот Игорь действительно бессовестно пользовался моим расположением. Мой парень был очень красив. Светлые волосы, зеленые глаза, милые чувственные губки при мужественном подбородке, и фигура (при этой мысли я чуть было не простила ему все наши ссоры вместе взятые).
Чтобы описать, как он был сложен, мне пришлось бы исписать дифирамбами сто листов бумаги, не менее. А вот интересно, каким окажется здешний Игорь? Таким же самовлюбленным болваном?
— Ладно, продолжай. Как я обычно веду себя?
— Вы своенравны и восхитительны!
Я рассмеялась его словам.
— То есть я капризна и выхожу из себя на ровном месте. На этом можешь остановиться.
— Да, госпожа Эмма, как прикажете. Госпожа, вы такая красивая, когда смеетесь.
Ганс клеится ко мне? Заигрывает? Подлизывается? Вот и пойми местных мужчин. Настал момент, когда я войду в дом и в совершенно чужой мне мир. Особенно я не переживала, ведь сегодня госпожа Эмма попала в переплет — на нее было совершено нападение. Я могла быть не адекватной и странной, но потом, что будет потом? Вот это интересовало меня по-настоящему, но я решила, что думать об этой проблеме буду завтра! Но этого полицейского нужно взять с собой, он уже стал сообщником, и будем моим проводником в новой жизни. Ведь если та Эмма оказалась в