Правильный отпуск

почти не дергается. С ней можно делать что угодно, но сейчас мне угодно только подразнить. В комнате меня ждет зрелая чувственная сучка, а трепетная неопытность девчонки конечно заводит, но как-нибудь в другой раз.

— А ну повернись, руки на стол.

Катерина выполняет приказ медленно, словно оставляя себе какой-то шанс. Но она и сама не знает, чего хочет, о каком сопротивлении тут может идти речь.

— Прогнись... ниже... еще ниже...

Поддавливая на поясницу добиваюсь любимой позы с бесстыже выставленной задницей. Нет времени как следует поглумиться и довести девку до похотливого скулежа, поэтому просто закидываю на спину подол халата и поглаживаю голую девичью попку. Этого уже достаточно, чтобы на ее кожу табуном высыпали буйные мурашки. Катька начинает слегка двигать задом и как бы невзначай подраздвигает ножки. Ах ты маленькая развратница. Пробую пальцами пизденку — ну точно, мокрая же уже, она меня хочет. Ну уж нет, придется подождать. Наношу первый шлепок по заднице.

— А! — девушка резко вскрикивает от неожиданности.

— Не «а», а «простите пожалуйста» — назидательно отвечаю я и на ношу следующий шлепок.

— Простите пожалуйста Сергей Сергеевич, я больше не буду! — торопливо повторяет Катька.

— Будешь, маленькая сучка, будешь. Еще удар. — Ты будешь подсматривать, а я буду тебя за это наказывать. Шлепок. — А называть нас теперь будешь «господин» и «госпожа», поняла, сучка?

— Поняла.

Шлепок посильнее

— Как ты сказала?

Молчание, еще шлепок.

— Я поняла, господин, простите — все-таки массаж ягодиц прибавляет ума.

— Вот и хорошо. И еще — дрочить теперь будешь только по моему приказу, понятно?

— Слушаюсь, господин!

Голос Катерины неожиданно повеселел, похоже я угадал и такая игра ей нравится.

— На колени, сучка.

Девка быстренько разворачивается и плюхается передо мной.

— Целуй руку и благодари за воспитание.

Катька с благоговением прикасается губами к моей ладони и заискивающе смотрит в глаза.

— Спасибо что наказали меня, господин.

Ну, с фантазией пока слабовато, но лиха беда начало, обучается похоже неплохо. Засовываю ей палец в рот и девка послушно начинает сосать. Приятно, но меня ждет моя шлюха.

— По вечерам мы ебемся куда интереснее — недвусмысленно сообщаю Катьке на прощание, похлопывая ее по щеке.

* * *

Алина любит порку. Вообще порка — один из самых тонких инструментов общения с похотливой сучкой. Кого-то поражает физическое воздействие, кого-то эмоциональное унижение, кто-то вообще панически боится, но равнодушных нет. Мазохистки, подвинутые на боли, мне не нравятся, и синяки на женском теле меня совсем не возбуждают. Но не люблю и баб, которые корчат из себя недотрогу — такая обычно не только капризна, но и совсем не умеет отрываться, с ней уныло. Боль, правильно вплетенная в секс, помогает достичь улетного возбуждения — и мне нравятся сучки, которые это умеют. Реакция Алины как раз в моем вкусе — порка как лучший способ оторваться от банальности и оголить нервы и похоть. И по вечерам сучка ...получает сполна.

Моя секс-игрушка никогда не знает, что именно уготовано ей сегодня. Только приветствует господина всегда одинаково — уже надела кожаные браслеты, закрыла глаза повязкой, и