Сексот

зависит не многое, в конце концов отпустила. Он стремглав на очко. И издавая характерные звуки стал опорожняться, попросив её выйти или хотя бы отвернуться. На что она ответила отказом с интересом глядя на него... Вытершивсь и подмывшись он был готов к допросу. Анна спрашивала его изменял ли он жене, он поморшившись сказал, что да.

— А с кем?

— С гувернанткой

— Жене известно?

— Да

— Как она узнала?

— Её не должно было дома быть, но она приехала, вошла в дом, мы не слышали, а она вошла в спальню и увидела

— Развод взяла?

— Хотела сначала, но потом простила.

— Вот так и простила просто?

— Нет. Ну ругалась сначала, а потом простила

— И всё? — Анна испытывающе смотрела на него.

— И всё, ну вспоминает иногда до сих пор, когда сердится

— Знаете Андрей Николаевич идите ка сюда, — она встала и подошла к одному из приспособлений.

— Зачем?

— Высеку розгами, чтобы правду говорили и ничего скрывали от меня. Видимо вчера мало было одного раза. Я с вами по честному а вы со мной никак не хотите откровенным быть

— Не надо Анна Михайловна, ну да уходила она от меня, полгода не жила со мной, потом всё таки я её уговорил

— Андрей Николаевич, правду надо говорить сразу, а не под угрозой розог

— Анна Михайловна, клянусь не буду больше

— Андрей Николаевич, вам конвойных позвать? Так. Сто розог.

— Анна Михайловна!!?

— Сто десять

Андрей вскочил и мигом подбежал к указанному месту.

— Раздевайтесь догола

Приспособление для порки было не лежачим, а по форме пианино. На него надо было встать коленями, а животом лечь на подобие лавочки, через которое откидывалась крышка с замком. Он лёг, она захлопнула крышку и закрыла на затвор, такая же крышка была и на ногах. Она закрыла обе крышки, в результате руки у него оставались свободными, но попу ими он всё равно прикрыть не мог, мешали крылья на крышке под мышками. Приспособление было сколочено таким образом, что коленки были чуть отставлены назад и поэтому по ляжкам тоже было бить удобно.

Анна пошла задвинула щеколду на входной двери. Опустила антишумовую завесу типа жалюзи, чтобы до минимума были сведены звуки из пыточной. Пошла выбрала несколько розог из чана и положив рядом с ним стала снимать с себя куртку, блузку и лифчик, и собрав волосы сзади хвостом, одела на них резинку, чтобы не мешали.

— Ну как я тебе, Андрюшечка? — спросила она вроде как издеваясь. — Как тебе моя грудь?

— Нравится, только не надо Анечка Михайловна.

— Сейчас тебе всё ещё больше понравится. — Она взяла розгу и подошла к нему сзади.

— Ну что поехали?

И она стеганула его по заднице, розга взвигнула.

— Ой больнооо

— Нет Андрей Николаевич, наверное не больно, раз ты правду мне не говоришь. Два

— Ой не надо, не буду больше, ой как больно

Он задёргался в своих оковах, но всё было бесполезно

— Не правда, это ещё не больно, больно будет после