Большие перемены

к краю, они упали в воду выплеснув искорки брызг.

Дарья принялась целовать оробевшую Марину. Марина чуть упиралась, прижимаясь к крупному, горячему Дарьиному телу. Дарья грубо и властно овладевала ею, Марина же, не могла ей ни в чём отказать, зная, что за этим последует. Она лишь отворачивала лицо от её горячих губ, этим ещё более распаляя её.

— Понюхай это. Втяни в себя. Это мои пидаря позабыли.

Она протянула ей флакон. Марина припав к пузырьку, невольно повернулась к ней спиной. Позади неё Дарья торопливо надевала страпон.

Внезапно Марина почувствовала себя невесомой, её тело стало легким и расслабленным.

Что — то нажав уперлось в попын вход, ладони уверенно легли на бедра.

— Потужся, легче войдёт.

Повернувшись, Марина умоляюще уперлась в Дарью ладонью, пытаясь остановить толстого змея, желавшего забраться в неё. Но, это не остановило Дарью, ещё сильнее вдавившую в неё.

— Больно! Как больно! Марина нагнувшись тужась развела половинки, царапая их до крови ноготками, стремясь побыстрее впустить бесцеремонного, горячего, нахального толстого змея, туго вгодившего сквозь девственно тугое колечко. Ощутив ягодицами Дарьины бёдра, и полностью заполнившего её змея, Марина вцепилась в край джакузи, послушно замерев. Дарья задвигалась. Задремавший было в ней змей зашевелился. Марине стало жарко, а там — горячо, она принялась ласкать себя. Неумолимый змей заиграл в ней. То покидая её, то заполняя. Она задрожала, прикрыв глаза и заахав. Змей вдруг завертелся и она чувствуя в нутри, с другой стороны от змея, неизведанный ею и не доступный ему огонь, задрожала в экстазе.

Наконец, он вышел вон.

Она лежала в тёплой воде, поглядывала на лежащий поодаль страпон, ощущала к нему нежность и преданность.

— Самый узенький для тебя приберегла. Теперь поставим пробочку, пока зелье действует.

В неё вошло что — то большое и прохладное.

— Пойдем в спальню. Сегодня оставайся у меня.

Нагие они заспешили сквозь темнеющий закатом летний двор. Марина шла виляя и чуть покачиваясь. Попу украшал серый кругляш пробки.

Утром она проснулась от щебетания птиц и страстных стонов. Наташа, устроившись в ногах у Дарьи, доставляла ей острые оргазмы.

— Ступай, ступай. Да пробочек набери там, — она в изнеможении ткнула пальцем в полуприкрытую дверцу комода. Да не забывай их менять.

Марина Сергеевна заёрзала в кресле, попа призывно отозвалась легким жаром. Марина Сергеевна аккуратно меняя пробки расширялась, перед сном играя в попе тонким дилдо.

Пациент недоумённо смотрел на на долго задумавшегося врача.

— Так о чём я? Да, три раза в день и непременно после еды.

Вчера её учили брать в рот. Она провела по лицу. Сводило одеревеневший рот, хотелось рвать, и не переставая приходилась ласкать себя под Наташкиным надзором.

Наконец, Наташка сжалившись вставила в не желавший широко раскрыться рот, пружинно открывший его расширитель, прижавший к низу прохладной металлической пластинкой одеревеневший язык.

— Ну, вот. Глубже, ещё. Носом дыши. — Дарья аккуратно входила привыкая её к оралу.

Марина Сергеевна проведя кончиком языка по губам задумавшись смотрела куда — то в даль, забыв об очередном пациенте.

Прошло пару месяцев и визиты к Дарье