Игра с интересом. Без сокращений. Части 12—16

порнографической фигнёй. Выходило, что вполне возможно Вика вчера была готова играть, как она выражалась, по правилам, но я как дурак упустил момент, хотя с таким же успехом, все эти скабрезные разговоры ничего не означали. Сестрица возможно уже не знала чем ещё доказать свою взрослость и как заставить меня не вспоминать её вчерашнее проколы, поэтому отчаянно строила из себя отвязную супер давалку. А может просто так хитроумно развлекалась, сначала настойчиво заигрывая со мной, а потом резко загоняя в тупик своим медицинским прагматизмом. Причём в рассуждениях на скользкие порнографические темы, Вика никогда не ставила под сомнение саму возможность подвергать женщину сексуальному насилию. Совершенно не осуждались наказания и издевательские запреты. Даже невозможность предохраняться преподносилась, как обычное правило не подлежащее обсуждению.

​Скорее всего Вика действительно получала удовольствие наблюдая как я возбуждаюсь, краснею и смущаюсь слушая этот циничный бред. Смакуя подробности, она всякий раз незаметно отслеживала мою реакцию и если видела, как украдкой я шарю взглядом по её грудям, животу и бёдрам, то демонстративно принимала очень эротичные позы. Кузине явно нравилось шокировать меня своими распутным вольномыслием. Иначе я не мог объяснить поведение сестры. Сравнивая себя с вещью, которую насильно довели до беременности, кузина постаралась максимально сгустить краски, чтобы было понятно почему живую игрушку надо оберегать от аборта. Возразить мне было нечем, да и не нужны были никакие возражения, ведь проверить, как Вика поведёт себя в реальности, возможности не предоставлялось.

​Словно поняв о чём я думаю, она приподнялась и спокойно произнесла:

— Вчера я тоже знала, что в самом конце недели у меня будет наиболее опасный период. При этом, пару дней в запасе у меня оставалось. Прости конечно, что назойливо призывала тебя к осторожности, но лучше перебдеть чем недобдеть. Ты согласен? Хотя ты всё равно меня не послушал...

— Получается ты по любому не могла залететь, — констатировал разозлившись я. Мне уже порядком поднадоели, Викины, заумные перестраховки, многозначительные недомолвки и затейливые рассуждения. — Зачем тогда эти долгие разговоры про дурацкую беременность?

— Ух, ну как же по-простому объяснить... Вот смотри. — Вика подняла длинный прутик, — Если я его буду перегибать, где он сломается?

— Посередине, наверное, — предположил я, особо не задумываясь.

— Верно, — кивнула она, — там возможно и должен. А возможно и нет. Вот сейчас посмотрим, как будет на самом деле.

​Прутик сломался сбоку, прямо около её руки. Кузина выразительно посмотрела на меня.

— Все эти расчёты очень условны. На самом деле, если овуляция будет, например в воскресенье, то можно не предохраняться. Просто всегда берётся с запасом, на всякий случай. Понял наконец?

— Не совсем, — не вникая ответил я. — Тогда чего ты боялась, если столько времени в запасе есть.

— Сколько уже можно... Повторяю ещё раз. Я ничего не боялась, не придумывай, хватит каждый раз меня этим подковыривать, — с нотками лёгкого негодования воскликнула она, — просто рисковать не хотела. Совсем точно рассчитать овуляцию нельзя, вдруг раньше наступит. А твой сперматозоид может