Если б не папа...

Поднял Настю на-руки и отнёс в ванну, положил её на пол, рядом с отцом. Как только дверь за ним закрылась, Василий поднялся на-ноги, в темноте на ощупь, он нашёл в ящике старую бритву, вспомнив все свои навыки десантника из разветроты, он разделался легко со своими путами, потом разрезал верёвки на руках и ногах дочери, освободил рот от скотча.  — Сиди тихонько, я сейчас вернусь. — Сказал он ей шёпотом на ушко. Она крепко обхватила его за шею: — Папа, не уходи, я боюсь. Он погладил её по волосам: — Доча, верь мне всё будет хорошо. Ты же мне веришь. — Да, пап, верю. — Сказала она и ослабила объятья.

Он поднялся, подошёл к двери и прислушался. Все трое были в зале, они о чём-то спорили и кому-то звонили. Он выскользнул из ванны, и бесшумно подошёл к двери в зал. Понять кто и где стоит, было не возможно. Поэтому но решил действовать по обстоятельствам. Резко войдя в зал, он сразу отметил для себя кто где стоит. Его неожиданное появление застало их в расплох, и они на мгновенье растерялись. Этого хватило что б он в один прыжок оказался возле бугая, и одним ударом свернул ему челюсть, тот рухнул как подкошенный. Василий тут же развернулся к крепышу, у того в руке была монтировка и он уже занёс её для того что б ударить Василия по голове. В момент удара, Василий сделал шаг назад и отклонился влево, удар шёл мимо, он левой рукой перехватил правую руку крепыша в которой была монтировка, слегка потянул её по направлению удара, а когда крепыш вышел из равновесия, он правой рукой с раскрытой ладонью остановил его под подбородок, и слегка ...толкнул назад. От этого ноги крепыша подлетели над головой и он приземлился на затылок. Мельком взглянув на него Василий понял что ему сейчас не подняться. Он направился к щуплому, у того был в руке нож, но он всё равно пятился, пятился до тех пор, пока не упёрся в угол. Василию хотелось разорвать эту гниду, размазать его по стенке, сделать с ним то, что он ещё и сам не знал чего. На глаза попалась бутылка коньяка, он взял её.

— Сейчас, отморозок, я засуну тебе эту бутылку в жопу, и отрежу тебе все твои причендалы, так что бутылка в жопе окажется самым ярким твоим впечатлением на всю твою оставшуюся никчёмную жизнь. — Но сделал ещё один шаг в его направлении. У щуплого руки повисли как плети, нож выпал, ноги дрожали и подкашивались, в глазах был страх, даже через маску было видно как трясётся его подбородок мешая произнести и так невнятное «Не надо, прошу... Простите...». На его брюках между ног сначала появилось мокрое пятно, потом струйкой полилась под-ноги моча, в неё же он и упал на колени, продолжая умолять о пощаде. «Бля, ещё и обосался», гнев Василия сменился на