Встреча выпускников

читаете. Летать не пробовали? Или у вас метлы нет?

Она облизала тонкие губы и подошла ближе.

— Андрей, пойми, я ведь не специально с тобой так обращалась — она смягчила тон, и мне это сразу понравилось — я тебя научить хотела.

— Вы молодец. Научили — я не смотрел на неё — кого угодно, только не меня. Меня вы всё время тыкали носом в собственное дерьмо, как нашкодившего кота.

Она подошла к моей парте и облокотилась на неё обеими руками, открывая взору вырез в простеньком платье.

— Андрей, мне очень жаль, что я так с тобой с тобой обращалась — говорила она уже не как строгая учительница, а как провинившаяся ученица — Сейчас, по прошествии многих лет, я понимаю, что была неоправданно строга с тобой. Я очень, очень сожалею.

— О, не вы одна тут сожалеете о прошлом, Наталья Георгиевна — ответил я и смерил её презрительным взглядом — вот только уже ничего не вернёшь и не исправишь. Так что вы как были стервой, так ею и останетесь.

— Нет! Я не стерва! Только не я! — она внезапно ...встала на колени и сложила руки в беззвучной мольбе — Пожалуйста, Андрюшенька, прости мня! Я не хочу быть стервой! Только не в твоих глазах!

Мне невероятно нравилась, как она унижалась передо мной. Справедливость всё-таки восторжествует!

— Нет, Наталья Георгиевна, вы стерва — говорил я, ходя вокруг её кругами — В своих мечтах я сжигал вас на костре, ампутировал вам конечности и топил с гранитными плитами! Вы тварь, каких свет белый не видывал!

— Пожалуйста, Андрюшенька, прости меня! Умоляю, позволь мне искупить свою вину! Я сделаю всё, ВСЁ что ты попросишь!

И с этими словами Наталья Георгиевна кинулась к моим брюкам, точнее — к паховой области, защищённой ширинкой.

Оба-на! Это что же получается — старая карга вознамерилась ТРАХНУТЬ меня? Вот так поворот, достойный лучший мыльных опер!

Вообще, я уже изрядно поддал и был не прочь кому-нибудь засадить. Но на ЭТО у меня никогда в жизни, даже под угрозой дыбы и пистолета, член не встанет!

Наталья Георгиевна была не просто старой. Она была доморощенной, противной и напрочь асексуальной женщиной. Я ничего не имею против возраста. В моей половой практике были женщины лет на двадцать старше меня. От таких просто крышу сносит — они знают такие позы и приёмы языком, о которых малолетки и слыхом не слыхивали! Не даром же говорят — «Пятьдесят пять — баба ягодка опять!». Только в случае с Натальей Георгиевной эта ягодка давно перезрела, благополучная сгнила и ушла в почву.

— Пожалуйста, Андрюшенька, дай мне загладить свою вину! — говорила она, преданно смотря мне в глаза и расстёгивая ширинку — Ты не пожалеешь, я обещаю!

Как ни с странно, я не сопротивлялся. Мне было просто интересно, чем же всё это закончится?

Наконец, последний рубеж в виде лямки трусов сдал свои позиции захватчикам, и на свет Божий явился ОН — мой лежащий, но всё равно довольно внушительный, член.

Наталья Георгиевна расширила свои и без того большие глаза и широко