Наглая туристка

на коленки перед нами, достал из трусов свой член и притянул Танечку за волосы.
Таня, видимо, не успела даже подумать, стоит ли сопротивляться, как его болт уже проник к ней в рот. Максим довольно застонал и тут же приказал Тане достать мой член и начать дрочить. Она повиновалась. Какое-то время она отсасывала у нас посменно, а мы вовсю наслаждались её волосами и грудью — наощупь и то и другое было просто великолепно. Наконец, Макс кончил ей в рот, предложив ничего не проливать, «ведь она не хочет снова мыться». Снова «мыться» Тане явно не хотелось и она с готовностью проглотила и мою порцию тоже. Слегка отдышавшись, мы вернулись к палатке, взяв Таню с собой.

Мы разложили еду и принялись ужинать. Таня набросилась на нее во всю прыть. Колыхающаяся курточка то и дело открывала нам прекрасный вид на её голое тело, но она уже не прикрывалась.
— За еду будешь нам должна.
— Да, господин.
Прилично наевшись, мы продолжали греться у костра. До темноты оставалось около часа. Таня попыталась встать и куда-то пойти, но была схвачена мной за руку.
— Ты куда без команды?
— П-простите. Я писать хочу.
— Да, долго же тебя обучать придется.
— Господин.
Ладно, пойдем. Я взял камеру и потянул Таню за руку в сторонку от лагеря. Макс пошел за нами. Таня выглядела испуганно. Я включил камеру и спустил её штанишки на бедра, снова оголяя её киску.
— Вперед. Скомандовал я.
— При вас? Ну пожалуйста, не надо, мне стыдно.

— Никаких манер. — Констатировал Макс.
— Господин, позвольте мне пожалуйста пописать одной — Пролепетала Таня, краснея еще сильнее.
— Вот так надо было раньше просить. А теперь давай.
Таня села, раздвинув ноги, и через некоторое время начала мочиться. Зрелище меня не возбуждало, но воспитательный эффект, я думаю, был отменным. Когда она закончила, мы отправили её к ручейку подмываться, сообщив, что впредь она может ходить по таким делам одна, попросив у нас разрешения, а сейчас её ждет наказание за споры и неуважение. Таня послушно вернулась, к нам, заслужив похвалу — она не стала натягивать штаны доверху и стояла перед нами открытая и беззащитная. Подлизываться что ли начинает? Максим перевязал её руки веревкой, перекинув её через ветку над головой, предварительно сняв курточку. Теперь она стояла с поднятыми вверх руками и спущенными штанами — вид был потрясающий.

— За неуважение и споры мы решили тебя выпороть, а ты будешь считать удары и благодарить. Надеюсь, ты не против? — Я продемонстрировал ей сорванный прутик, которым и планировал произвести экзекуцию. В руках у Макса был второй.
— Господин, могу ли я попросить вас о другом наказании?
Я хмыкнул. Что же, это интересно.
— О каком же?
— Вы видели, как мне стыдно когда вы меня... трогаете. Если это доставит вам больше удовольствия, не могли бы вы снова наказать меня так, господин?
— Хм... Боишься порки?
— Да, господин, пожалуйста — Танин голос дрожал. Кажется, ей действительно было страшно. — меня никогда не