они ломали мою волю к сопротивлению, в те моменты наказаний мой мир сужался только до одной вещи, красной кнопки на пульте, которую Леона небрежно зажимала большим пальцем согнутой в локте правой руки. Она стояла в пренебрежительной позе и жадно смотрела на меня, чуть прикрывая глаза, казалось, еще она покусывала нижнюю губу в приступе сладкого возбуждения.
Когда тренировочный сеанс завершался, меня истерзанную, отстегивали от тренажера и заковывали вновь, к ставшей для меня привычной, подстилке. К этому моменту я всегда была в слезах, и истерике, постепенно успокаиваясь и пытаясь прийти в себя, растворяясь в чувстве покоя и постоянного сопротивления моим движениям, зная, что после того как меня пристегнут, то больше трогать не будут. Я думала о том, куда уходит Леона, должно быть прямо к моему хозяину, рассказывать о том, с каким садистским наслаждением она пытала меня. Чем они занимались там, как развлекали себя, когда оставляли меня в покое? Волей не волей, мои мысли все ровно крутились вокруг моих похитителей, я думала о месте, в котором нахожусь, к сожалению, я не имела ни малейшего понятия, где территориально находится моя темница. Должно быть мне не суждено этого узнать. Еще я часто вспоминала тот день на террасе, пушистую зеленую траву и медленно плывущие облака, покачивающиеся деревья с обширными зелеными кронами, переливающиеся в солнечном свете. Я жаждала вновь оказаться на улице. В скором времени, мою жажду утолят сполна.
Неизбежно наступил день, когда я завершила вторую фазу моего обучения. В каком-то смысле смена ужасной монотонной деятельности будет приятна, занятия на тренажере разбавят другими упражнениями. Но во многих иных вещах, моя жизнь станет еще более сложной и дискомфортной, ибо теперь мои мучители начали использовать мою сексуальность и желание для низвержения меня до состояния похотливого животного.