забегавших по электродам искр. Её неприятие и напряжённая злость мгновенно сменились ужасом, а я, так же молча, опустил руку вниз и поместил холодные жала пыточного инструмента к беззащитным половым губам.
— Я считаю до трёх. — Жёстко и холодно сказал я, давая понять, что не дрогну и вновь дам разряд, на этот раз в самое чувствительное к боли место, и она это поняла. Дрожащие губы разжались, и впустили налитую кровью головку в рот, я тут же положил ладонь ей на затылок и начал давить, побуждая к действию. Будучи нарочито грубым, я слегка перестарался, и она начал давиться, но, просто извиниться и снизить напор я не мог, это бы сломало весь эффект.
— Дыши носом. — Строго приказал я, позволяя подстроиться и наладить дыхание. Вот теперь стало очень хорошо и приятно, осознав безвыходность ситуации, мама начала исправно сосать, помогая себе губами. Тихое сопение нарушало блаженную тишину, а мама всё продолжала делать минет, даря мне незабываемые ощущения и не смея поднять глаза. Привязанная к стулу в собственном доме, с электрошоком между ног, она сосёт собственному сыну, какое хорошее наказание, только подумав об этом, я начал кончать, а когда последние струи осели во рту матери, заставил её всё проглотить.
— И что теперь? — Недовольно и брезгливо морщась, спросила она, когда я изволил убрать грозу от её промежности и довольный отошёл к дивану. Голос её был глухим и поникшим, а глаз она так и не подняла.
— А теперь у нас начнётся самое интересное. Ты отдашь мне всё. — Довольный своей безнаказанностью, слегка развеселился я.
— Что ты имеешь в виду?
— Квартиру, дом, все банковские счета. — Начал загибать пальцы я.
— Но... Как же я... — Ошарашенно пробормотала мама, не веря собственным ушам, родной сын не только изнасиловал ей, но и хочет ограбить.
— А ты с этого момента тоже принадлежишь мне, а если откажешься слушаться, буду воспитывать вот этим. — Сообщил я и для демонстрации ещё раз включил электрошок. Увидел, как она побледнела и сжалась, обошёл сзади, расплёл полотенце и распахнул, обнажая грудь.
— Теперь у нас всё очень сильно изменится. — С угрожающей добротой прошептал ей на ухо я, сминая в ладонях беззащитные сиськи.
Распутав верёвки, я встал над потирающей запястья мамой, посмотрел на неё сверху-вниз, и мне понравилось так на неё смотреть, ведь она это заслужила. Сейчас сидит голая, волосы прядями упали на лицо, то и дело косится на электрошок в руке, а в глазах страх и покорность. Она подчинилась силе, которую не смогла подавить во мне и которую у меня наконец-то хватило мозгов проявить, как же это чудесно, ощущать свою власть над человеком.
— Вставай. — Скомандовал я и мой голос был подобен хлысту, она дёрнулась, осталась сидеть на месте. Продолжалось это не долго, несильная, но, хлёстка пощёчина заставила её упасть со стула, а слабым, чисто для проформы, пинком я побудил её подняться на ноги и начать