Аня. Только не бейте меня и одежду не рвите, ладно? — примирительно сказала я.
— Раздевайся! И на колени! Будешь работать, шлюха!
Да, это была тяжёлая ночь. Они тискали, били меня, жгли моё тело сигаретами, давали мне члены в рот. Сначала я сосала по очереди, потом они с хохотом дали мне в рот сразу два хуя. Пришлось сосать, истекая слезами. При этом оба отморозка искренне и от души веселились и хохотали.
Потом меня поставили раком, похвалили презрительно мою жопу и стали трахать — Кривой насаживал мой ротик на свой хуй, а Мамонт обрабатывал меня сзади. Потом они обкончали меня по несколько раз — и на лицо, и на спину, и на причёску, и в рот, и в зад.
Наконец они насытились и ушли, оставив меня изнемождённую валяться на стройке. Что я чувствовала? Я плакала и упивалась этими слезами — ведь то были слёзы восторга скорее, а не боли! Страшное наслаждение, в сто раз сильнее из за унижения, да ещё и одурманенная кокаином и убитая травою. Адский коктейль!!!
Наконец я встала, вся в синяках и сперме, и медленно оделась. Что же, могло быть и хуже. Меня могли просто зарезать, а вместо этого меня потрахали так, что хоть и месяц теперь можно секса не искать! Чёртовы малолетки, умеют же насиловать дешёвых шлюх!
Еле передвигая ноги, я отправилась искать тихое кафе, где я рассчитывала выпить лимонада, перекусить что-нибудь вкусное и протрезветь. Стояла глубокая ночь.
• • •
Глава 4. Анна и Монтажники.
Анюта сползла с постели и набрала в мобильнике сама себя. Полчаса после этого она соображала, что она сделала. Потом немного отпустило.
Когда я сообразила, что Анюта это я, меня опять накрыло. Но уже не дозой наркотика, а просто одеялом, накрыло нежным солнечным пьянящим одеялом, и стало хорошо до полного изнемождения.
Я вышла на балкон, взяла мобильник и набрала Илью, моего старшего брата по отцу. Мне нужно было поговорить с кем-то, чтобы не сойти с ума от сильной дозы.
— Привет, клоун заморский. На проводе твоё чудовище, — внушительно и твёрдо сказала я. То есть прошелестела светлым ветерком над его зелёными полями травы.
— Ты отвечаешь за свои слова? Обоснуй, — медленно прошипел змеиный голос.
— Кто это? — прошипело ещё что-то.
— Нерешительность, — сказал голос.
— Библейский чёрт, — отозвался другой голос.
— Нет. Это Аня. Сестричка.
— В смысле?
— Без смысла?
— Как это?
Я молчала. Сейчас молчало не моё Я, а сама Аня.
И наконец убитый хохотом голос в полной непонятке произнёс:
— Я не понял. И я не просто не понял, а я даже не понял, что именно я сейчас не понял.
— Это Аня, ну чудище твоё несуразное, — слегка нежнее проговорила я в мобильник.
— Мммммм... ты. А чьё там ещё было грозное блеяние?
— Не важно. Но они сделали его важным.
— Не грузись. Да, они поняли что по понятиям твой ум не пробить, потому что у тебя он отсутствует. И они догадались засадить передатчик в твой разум. Тебя просто сделали серьёзной,
По принуждению